Ее щеки побледнели.
— Господин?
Его лицо было без эмоций, беспощадным. Он протянул ей рукоять.
— Тебе выбирать, Сабуро.
Она судорожно вдохнула.
— Господин, вы не… вы бы не…
— Ты предала меня. Ты не заслуживаешь даже этого шанса сохранить честь.
На лице женщины проступила решимость.
— Я сделала выбор. Я сделала это ради вас, чтобы ваши дайтэнгу — и вы — помнили о вашей силе.
Он повернул вакидзаши в руке, и лезвие теперь было направлено на ее незащищенный живот. Ее взгляд метался от лезвия к его лицу, ее челюсть дрожала.
— Ты не оставила мне выбора, — сказал он.
— Юмей…
Он ударил лезвием по ее животу. Кровь брызнула на татами, женщина рухнула на пол, зажимая рану.
Эми прижала ладони ко рту, голова кружилась. Юмей стоял над павшей женщиной, кровь капала с его меча, он поднял оружие во второй раз, лезвие замерло над ее шеей. Эми отвела взгляд, зажмурившись, она отчаянно хотела, чтобы этот кошмар закончился.
Нет. Не кошмар. Воспоминания Юмея.
Поняв это, она вспомнила канашибари на груди Юмея, тянущуюся к ней. Она оказалась очарована ёкаем, она видела прошлое Юмея вместе с ним.
Стук привлек ее внимание к комнате. Юмей бросил вакидзаши у неподвижной дайтэнгу. Он отошел от нее, снял броню с плеч и отшвырнул. Он остановился у колонны и повернулся к закату за дверьми балкона, он стоял спиной к убитой им женщине. Прижав руку к колонне, он склонил голову и опустил плечи, признавая поражение.
— Пострадал из-за женщины, Тэнгу?
От звука этого голоса Эми перестала дышать.
Юмей развернулся. В комнату прошел гость. Изящная белая одежда с длинными рукавами, расшитыми огнем, развевалась вокруг него. Длинные белые волосы были свободно связаны за шеей красным шнурком, лисьи уши возвышались над головой.
— Инари, — прорычал Юмей.
Глава 4:
Эми заставила себя вдохнуть и содрогнулась от дыхания. Инари.
Она не могла представить Широ в такой изысканной, величественной одежде, но Инари носил ее без намека на самоуверенность. Его волосы были длиннее, чем у Юмея, ниспадали почти до пояса.
Она склонилась сильнее, глядя на него, но не могла сосредоточиться на его лице, даже на рубиновых глазах или метках на щеках. В этом воспоминании-сне Юмей не помнил лица Инари, ведь даже сильные ёкаи не могли в точности помнить облик Кунитсуками.
— Итак, — продолжил Инари насмешливым тоном, остановившись у тела на полу, — твоя милая дайтэнгу напала на храм Изанаги, ты бросился за ней и обрек этим все жизни, зависящие от тебя. Как благородно.
