— Спасибо на добром слове. Ты замечательная девушка, Долли, и обязательно найдешь мужчину, который окажется достойным тебя.
— Хватит! — взмолилась она. — Еще немного — и расплачусь! Эх, мужики! Умеете же вы растревожить нам душу!
— Я не собирался делать этого, Долли.
Она произнесла с прежней хрипотцой:
— Иди к этой Сабрине. Надеюсь, я не ошиблась, и это та самая, что приворожила твоего друга. Она обычно околачивается в казино «Ромашка».
— Что за казино? — вскинулся я.
— Подпольное, — вздохнула Долли. — Хозяева уходят от налогов и стараются не светить им. Оно маскируется под прачечную. Хотя все знают, что там находится на самом деле: и власти, и полиция. Но…
— …все довольны положением дел, — закончил я за нее.
— Ага, — кивнула она. — Там и ищи свою Сабрину. А когда убедишься, что она и в подметки мне не годится, возвращайся сюда. Я буду ждать.
— Договорились, — улыбнулся я.
Мы оба понимали, что вряд ли еще увидимся в будущем.
— Можешь поцеловать меня в щечку. Денег за это я не беру, — усмехнулась Долли.
Я с удовольствием приложился губами к ее теплой щеке. А на выходе поймал себя на мысли, что размяк как тряпка, поддавшись природному магнетизму этой красивой, но, увы, продажной женщины.
Отыскать нужную прачечную труда не составило, она была за углом.
Сухонький старичок с узкими хитрыми глазками и широким желтым лицом сидел на стуле и читал газету под аккомпанемент вращающихся барабанов дюжины стиральных машин. По иронии судьбы были отчетливо видны знакомые эмблемы фабрики Корнблата. Судьба…
Я кашлянул, привлекая внимание.
Он неторопливо сложил газету, положил на стол перед собой и выжидающе уставился на меня.
— Сто нада?
— Дед, ты б сначала поздоровался. Тебя что — хозяин вежливости не учил?
Старик распрямился во весь гномий рост и, сложив руки ладошками друг к другу, поклонился.
— Плости, холосый селовек.
— Вот теперь все, как должно быть, — отметил я.
— И все зе лазлеси уснать, сто зе тебя пливело к нам? Визу, сто ты бес весей. Хосесь саблать заказ? У тебя квитансия есть?
— Нет у меня «квитансии», — передразнил его я, но дедуля и глазом не повел.
— Тогда сем могу помось? — удивился старичок.
Я достал бумажник и демонстративно помахал перед его носом.
— Здесь хрусты. Хочу, чтобы у меня их больше стало.
— Фсе хотят, — философски изрек дедуля.
— Ладно, хватит ломать комедию. Я поиграть пришел.
Дедуля оглядел меня с головы до ног, должно быть, не понимая — шучу я или говорю всерьез.
— Сикундочку!
