Через минуту они чокнулись с Королём.
– Ну, – с улыбкой произнесла Кристина, – за успех твоего предприятия!
– За успех, – ответил Артур.
– А хули ты такой грустный, ёб-б-банавро? – хлопнули его по плечу.
Вздрогнув, он обернулся и увидел лысый череп и толстые губы в аккуратной рамке из бороды и усов – это был один из тех мужчин, что прошли в клуб по вип-карте вместе с Кристиной.
– Кристина, кто это? – спросил лысый, стараясь сквозь тёмные очки разглядеть глаза Артура.
– Это Король Артур, – отвечала Кристина, затягиваясь сигареткой.
– Не, ну, Кристина, кисуля моя, стоит тебя на минуту оставить, и к тебе уже липнут разные мужики! – раздался ещё один шутливо возмущённый голос, и к барной стойке приблизился третий член компании в пиджаке и майке с изображением Че Гевары. Обняв Кристину за талию, он уставился на Артура и спросил:
– Кто это?
– Король Артур, ёб-б-банавро! – радостно воскликнул лысый.
– Тогда погнали все вместе тусить, ёб-б-банавро! – Директор хлопнул Артура по плечу.
– Да кто вы такие? – возмутился Артур. – Я вас не знаю!
– Ну и хули, ёб-б-банавро? – отозвались оба.
– Нет, я здесь буду сидеть, – и Артур упрямо уткнулся носом в стакан с виски. Стенки стакана запотели.
– Да он испортил нам праздник! – заорал Бумер и ухнул кулаком по стойке. – Он ведь испортил нам праздник? – обратился он к Директору.
– Да, он испортил нам праздник, ёб-б-банавро! – ответил Директор и заглянул в лицо Артуру. – Ты испортил нам праздник.
– Отстаньте от меня, – поморщился Артур.
– А хули ты такой грустный, ёб-б-банавро?
– Не ваше дело.
– Да мы щас тебе наваляем, ёб-б-банавро!
– Наваляем, ёб-б-банавро!
Артур почувствовал, как сильные руки запрокинули его голову, разжали челюсти, влили в рот остатки виски, вытряхнули кубики льда, а потом стащили со стула и уволокли на танцпол в клубы сиреневого дыма.
Танцпол напоминал вихри галлюцинаций. Сотни призрачных лиц, пустых глаз и оскалов. Нагоняющие тошноту извивы бёдер. Заунывный речитатив.
Справа Бумер совершал ритмичные движения руками, согнутыми в локтях, будто делал зарядку, улыбался и подмигивал ему. Слева то же самое вытворял Директор. Музыка ломала тело Артура под прямыми углами, и он казался себе лестницей. Глазами он пытался отыскать среди этих лиц лицо той, которую искал, бледное, околдованное сиреневым сиянием, вырезанное ослепительной вспышкой из подвижного мрака.
– А хули ты такой грустный, ёб-б-банавро? – толкнул его плечом Бумер. Оглушительный грохот и звон стёр конец его фразы. Артур увидел толстогубую улыбку и потную лысину.
