Переваливаясь из стороны в сторону, Лёвушка резво подкатился к вошедшему и подал свою мягкую, как у тряпичной куклы, ладонь. Глаза его при этом глядели спесиво. Одет он был в коричневые клетчатые брючки и такую же точно жилетку, из-под которой пенилась белыми складками рубашка, под воротом стянутая чёрной бархатной бабочкой.
– Лев Сергеевич, – представился он, и Н. И. тотчас позабыл все только что замеченные им неприятные Лёвушкины черты – до того голос психотерапевта оказался певуч, бархатист и насыщен.
– Николай Иванович, – ответил он, усаживаясь на диван и оглядывая обстановку.
Интерьер Лёвушкиного кабинета более всего напоминал детский сад. На стенах нарисованы были красочные зайцы, ежи, белки, медведи и волки, которые несли куда-то огромных размеров грибы, ягоды и фрукты. Пол покрывал пушистый ковёр, поэтому всех посетителей просили разуваться ещё на входе, в приёмной, и выдавали им мягкие тапки. А мебель: диван, несколько кресел, шкаф, столик и стулья – была крупной, яркой – синей, зелёной, красной – и состояла из простых форм, будто делалась специально для детей, только очень большого роста. Добавляли сходства с дошкольным учреждением также кубики, пирамидки и куклы, разложенные тут и там.
– Оригинально тут у вас, – заметил Н. И.
– Чаю? – предложил Лёвушка.
– Пожалуй, не откажусь.
Психотерапевт принёс из шкафа огромные белые кружки в красный горох и такой же точно чайник. Потом он позвонил секретарше по телефону, который, как и всё вокруг, был крупным и ярким, и потребовал кипятку.
Когда кипяток подоспел, Лёвушка залил его в чайник и бросил туда какой-то тёмно-зелёный шарик, который до этого извлёк из жестяной банки.
– Шарик невесты, – пояснил он удивлённому Н. И., – китайский чай, глядите, как раскрывается. Просто великолепно!
Плавая в кипятке, шарик невесты раскрывал зелёные перья, выпуская наружу красный цветочный плюмаж.
– А запах! – Лёвушка прикрыл глаза и расширил ноздри, которые были некрасивы, круглы и в которых курчавились волосы.
– Запах действительно, – подтвердил Н. И., не замечавший уже Лёвушкиных телесных изъянов.
– Давайте поговорим с вами о контракте, – начал Лёвушка, предварительно выждав, пока посетитель насладится вкусом и ароматом чая.
– О каком контракте? – не понял Н. И.
– О! Да вы совсем ничего не знаете о семейной тайне? – Лёвушка извлёк откуда-то небольшую брошюру, озаглавленную «Семейная тайна», на обложке которой красовался его портрет – только волосы психотерапевта были ярко рыжими, ярче, чем в жизни, и напоминали язычки пламени, вьющиеся вокруг головы.
