Она двинулась прочь, с силой вбивая каблуки в обледеневшую мостовую.
Дракон втянул меня в дом и захлопнул дверь. Отпускать меня он не торопился. Я вдруг остро ощутила, что мы наедине, и под халатом у меня ничего нет.
Одуряющее пахло медом и специями. Я кашлянула и предложила:
— Выпьете вина?
Он усмехнулся — легко и понимающе. Скользнул руками по моим плечам и посторонился.
* * *
После глинтвейна я наконец расслабилась. В голове приятно зашумело.
— Надеюсь, я не очень вас скомпрометировал? — осведомился дракон, нарушив долгое молчание.
В моей гостиной, среди подушек и фарфоровых собачек (обстановка осталась от прежней хозяйки) он выглядел как дикий тигр, притворяющийся плюшевым. Вежливый, мягкий, спокойный… опасный.
— Очень, — невольно усмехнулась я, с сожалением заглядывая в опустевшую кружку. И пошутила: — Теперь вам придется на мне жениться.
Обычно на мужчин подобные фразы действуют, как вылитое на голову ведро ледяной воды. Исмир оказался исключением. То ли женитьба его не пугала, то ли он не верил, что его можно принудить.
— А что вы будете делать, если я соглашусь? — иронически осведомился он, подняв бровь.
— Скажу, что с детства помолвлена с другим, — подумав, призналась я, и мы улыбнулись друг другу. Между нами словно протянулась тоненькая ниточка взаимопонимания. — Хотя моей репутации повредить сложно. Я ведь женщина-доктор, к тому же патологоанатом.
— Годы проходят, но люди не меняются, — философски изрек Исмир, покачав головой.
Я пожала плечами и встала.
— Давайте займемся делом, — предложила я, мысленно потирая руки. — Только я переоденусь.
Ах, сколько чудных открытий мне предстоит в ближайший час!
* * *
Исмир мне ассистировал. От него требовалось ровно держать фонарь, поскольку освещение в погребе оставляло желать лучшего, и переворачивать труп в случае необходимости.
Я спрятала волосы под косынку. Натянула перчатки и сама себе велела:
— Приступим!
Краем сознания отметила усмешку Исмир. К йотуну! Работаем.
Тело дракона ничем не отличалось от человеческого, кроме странного цвета глаз. Кстати, это любопытно.
— Взгляните, — не оборачиваясь, позвала я Исмира.
Как же неудобно! Тесно, гнилью воняет, свет тусклый. Ладно, будем считать полевой практикой. Как говорил доктор Снорри, профессионал остается профессионалом в любых условиях.
Я задела локтем стеллаж и зашипела от боли.
— Что? — спросил Исмир совсем рядом. Странный у него одеколон: свежий, словно искрящийся льдом, — мята и лайм. Впрочем, ему шло.
