Приятель методично обыскивал кухню. Видимо, ради любви к искусству.
— Может, для убийцы это была просто удача? — возразил Эринг, выдвигая ящик стола. Зашуршал бумажками.
— Все может быть, — сказала я устало. — Слушай, хватит. У меня уже голова кругом! Я хочу домой.
Он обернулся и серьезно посмотрел на меня.
— Ладно. Прости, я совсем тебя замотал. Скоро поедем. — И пообещал кровожадно: — Доберусь до Ингойи, отправлю сюда десяток егерей. Пусть прочешут все вокруг и найдут этого… господина Рунфаса.
— Не найдут, — вздохнула я. — Не такой же он дурак!
— Я тоже так думаю, — признался Эринг уныло. — Но хоть местных перетрясут. — И спросил без перехода: — Регина, что будем делать с Биртой?
— А что с ней делать? — не поняла я. — Она ни в чем не виновата. Пусть спокойно живет.
— Скажешь тоже, спокойно живет! — он присел на подоконник и укоризненно посмотрел на меня. — Ее тут заклюют.
— Что ты предлагаешь? — поинтересовалась я. — Сразу предупреждаю, по абортам я не специалист.
— Да ну! — Эринг даже передернулся. На его скулах зарделся румянец. — Я не о том. Ты говорила, тебе служанка нужна.
— Ты предлагаешь ее подобрать, как щенка какого-нибудь?
— А что? — буркнул он. — Лучше пристроить в приют Милосердной Фригг?
Я прикусила щеку. Лучше умереть под забором, чем попасть в это «милосердное» заведение.
— Ладно, — согласилась я со вздохом. — Твоя взяла. Но только до родов!
— Ты — чудо! — просиял Эринг.
— Скорее чудовище, — усмехнулась я. — Я же Проводник Мертвых, забыл?
Я склонилась над господином Трюггви. Может, вместо вскрытия по току крови, попробовать поперечными разрезами, о котором недавно писали в «Вестнике Хель»?
От размышлений меня отвлек знакомый голос:
— Регина, привет!
Я слегка вздрогнула. Надо же, так увлеклась, что не заметила ни скрипа двери, ни звука шагов!
— Привет, — не оборачиваясь, откликнулась я. — Эринг, ты не мог бы зайти чуть попозже? Я занята.
— Чем? — тут же осведомился этот неисправимый наглец, судя по звуку, войдя и захлопнув за собой дверь.
— Ищу путь к сердцу мужчины, — честно объяснила я, примеряясь к отверстию в нижней полой вене, перерезанной при извлечении органов из грудной клетки.
— Хм, — фыркнул Эринг, подойдя ко мне со спины и заглядывая через плечо. — Я что, уже не в твоем вкусе?
— Нет, — ответила я. Продвинула браншу сердечных ножниц в правый желудочек и сделала разрез задней стенки параллельно сердечной перегородке. — Ты слишком живой.
— Ну и ладно, — усмехнулся он и непринужденно присел на край кушетки, застеленной прорезиненной тканью. — Я ненадолго. Просто принес долг.
