— Принадлежит мужу, — подхватила я, повторяя один из базисных принципов права Хельхейма. — Ладно, тебе виднее. Надеюсь, хозяйка со скалкой не прибежит.
— Не беспокойся, — прекрасно очерченные губы Эринга дрогнули в улыбке, — я сумею тебя защитить.
Он многозначительно похлопал себя по боку.
Я не стала спорить. Вспомнилась тетя Хельга, которая когда-то учила меня обращаться с сильным полом.
«Регина, детка, — говаривала она, затягиваясь сигаретой в длинном мундштуке, — никогда, никогда вслух не сомневайся в мужчинах! Их надо любить и хвалить, хвалить и любить. Иначе они вянут на глазах… во всех смыслах!»
* * *
Амунди позаботился обо всем. Он раздобыл хороший прорезиненный плащ, которым застелил пол, два мощных фонаря и ведро воды.
Эринг прислонился спиной к полке с рядами банок. За одежду можно не опасаться — ни следа пыли, ни пятнышка плесени. Земляной пол аккуратно посыпан песком. Разве что воздух немного затхлый.
Надев фартук, косынку и перчатки, я взялась за работу. Полноценное вскрытие, конечно, подождет до возвращения в Ингойю, но хоть нормально осмотреть труп я должна! Первым делом изучить отметины от веревки, пальпировать шею.
— Пишите, констебль: смерть наступила не от перелома шейных позвонков, как чаще всего бывает в таких случаях. Пока сложно сказать, было ли причиной смерти удушение с помощью веревки или проникновение в дыхательные пути посторонних предметов.
— То есть он мог задохнуться… в омеле? — не выдержал Эринг.
— Да, — не оборачиваясь, подтвердила я.
— М-да, — фыркнул Эринг. — Убийство с помощью древнего символа добра и гостеприимства 14 — это как-то чересчур!
— Не отвлекай, — попросила я, принюхиваясь. Из-за вони на пустоши я упустила важный момент. — Похоже, жертва находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения.
— Насколько сильного? — оживился он.
— Без анализов точно не скажу. — Пожала плечами я. — Думаю, он вряд ли понимал, что происходит.
— Зачем тогда его били по голове? — поразился Эринг.
— Откуда мне знать? — рассеянно ответила я, стягивая с трупа сапоги, а затем срезала штаны (проще так, чем возиться и снимать). И, не удержавшись, присвистнула.
— Так впечатляет? — заинтересовался Эринг, заглядывая мне через плечо. — Ничего себе!
— Констебль, отметьте, что половые органы трупа перевязаны бело-золотистой тесьмой шириной примерно два-три сантиметра. В области яичек завязан бант. На коже в нижней части живота острым предметом, предположительно, шилом или острием ножа, вырезаны следующие руны: соуло, йера, дагаз.
