Наша первая встреча с принцессой, по договоренности сторон, должна была состояться в новом открытом бассейне «Москва», чудом, как мне казалось, возникшем на месте снесенного храма Христа Спасителя.
Никакого подтекста, как мне объяснил Макс Петрович, в том не было – исключительно забота о нашей с принцессой безопасности.
Просто, сказал он, в купальнике бомбу не спрячешь!
Насколько я понял, накануне нашей встречи выселили и увезли в неизвестном направлении жителей ближайших домов, замуровали проемы окон и входы в подъезды, а по крышам рассыпали снайперов.
К бассейну «Москва» нас с Альцгеймером провели запутанными подземными переходами, минуя турникеты станции метро «Кропоткинская», через потайную дверь в бетонной стене, справа от касс.
На мгновение мне показалось, будто в толпе промелькнуло женское лицо, похожее на лицо матери моей.
Я было рванулся за ней – но Альцгеймер меня удержал.
– Я тебе говорил, что ее растоптали на похоронах Сталина, и даже показывал фотографию из городского морга! – напомнил Макс Петрович.
В самом деле, едва меня сняли с креста, моим первым вопросом было: где мать моя?
Помню, тогда же меня потрясли два слова – полное добра существительное: люди и страшный глагол во множественном числе: растоптали…
В мужской раздевалке старый разведчик предложил мне защитного цвета трусы с пылающей спереди эмблемой серпа и молота.
– К лицу! – похвалил мой купальный костюм Макс Петрович и строго напутствовал: – С Богом!
О, я сразу ее узнал!
Наяву, в цветении солнечных бликов она мне показалась существом еще более нереальным, чем это было во сне.
– Мой воин, мой Бог! – восторженно закричала принцесса и стремительно увлекла за собой на самое дно водоема.
Я даже вздохнуть не успел.
Должно быть, заметив, что я не дышу, она обвила мою шею лианами рук и прильнула устами к моим устам, поделившись со мной воздухом.
Так, ласкаясь и трепеща, мы с ней погружались все глубже в нереальные пучины бассейна «Москва».
Вокруг нас хороводом кружились прелестные стайки тропических рыб, плавали парами каракатицы, мерцали морские звезды, степенно, с фасоном скользили длиннохвостые леопардовые акулы (о, только не спрашивайте у меня, откуда акулы в бассейне «Москва» – я не знаю!).
– Я тебе нравлюсь? – беззвучно кричала принцесса (я точно угадывал звуки, стекавшие с ее чуть припухлых чувственных губ).
– Да, очень! – шептал я в ответ (и она меня тоже, казалось, слышала и понимала!).
– И ты очень – мне! – восклицала принцесса, изящно извиваясь и пританцовывая в толще воды. – С той самой минуты, как только!.. Как только я увидела тебя на кресте, – уточнила она, – на обложке журнала «
