– Чжан Дао?
Китаец кивнул.
– Археология – классное занятие.
– В моей стране не так-то легко ею заниматься.
– Ваши даосские храмы серьезно так пострадали, да?
– Культурная революция разрушила почти всё.
– А нашли ли следы императора Тан-Ли, построившего Запретный город?
– Вы ошибаетесь, его звали Юнлэ из династии Мин.
– Ах да… Знаете, моя фишка – это картины. Особенно буддистские фрески, к югу от Шелкового пути, возле горы, которую омывает река Хунза.
– Позвольте мне исправить допущенные вами неточности. Такие картины существуют только в горах Хинган, к северу от Шелкового пути, а река называется Музат.
– Профессиональная ошибка: я хотел бы знать, с кем говорю. Особенно после всего случившегося.
– Это естественно. Археология не из тех наук, где допустимы неточности. Хорошо добрались?
– Я бы подрых немного лучше, если бы не ломал себе мозг десятками идиотских вопросов. И, если верить одному чуваку, который называет себя сэром Чарльзом, у вас будут на них ответы.
– Это большая честь, но я попытаюсь вам помочь по мере своих возможностей. Я полагаю, вы не откажетесь от хорошего ужина?
– Я немного проголодался, да.
У Чжан Дао был оксфордский акцент. Естественно, он был не из простонародья и за границей провел достаточно много времени.
Несмотря на интенсивное движение на дорогах, археолог искусно вел свой «мерседес». Не было запаха табака, напротив, довольно приятный аромат жасмина.
– Хорошая тачка, – заметил Брюс, – у вас, должно быть, неплохая зарплата.
– Раскопки и исследования мне почти ничего не приносят. Мой отец был застройщиком в финансово-строительной компании, он воспользовался китайским экономическим бумом. После смерти отца я унаследовал его состояние.
– Партия не возмущалась?
– А я член партии, по-другому не выжить. Это всего лишь земной покой, далекий от небесного блаженства древних императоров, но нужно уметь довольствоваться и этим.
В Чжан Дао причудливым образом смешивались холодность и напористость. Он не только не избегал каверзных вопросов, но и не терял при этом самообладания.
– Пекин больше не похож на Пекин, – заметил он, – старый город вскоре исчезнет. Скоро он будет похож на любой другой современный город, с небоскребами, высотками, бетонными сооружениями, фастфудом, супермаркетами. Глобализация уродства.
Ресторан, выбранный Чжан Дао, находился в стенах галереи искусства. Его посещали богатые китайцы и европейцы, занимающие важные должности. Карта шампанского и вина заслуживала похвалы.
