– Расти скорее, чтобы защищать маму…
Я повернул голову, но высокие борта колыбели не давали как следует осмотреться. Сколько я не пытался, мои крошечные ручки никак не могли дотянуться до лица женщины, и мне оставалось лишь тихонько позвать:
– Ма-ма, ма-ма…
Я пошире распахнул глаза, пытаясь получше ее разглядеть. Не знаю, иллюзия это, воспоминание или реальность, но мне необходимо было запомнить каждую черточку ее прекрасного лица.
Внезапно все вокруг потемнело, и милый образ исчез вместе с колыбелью. Теперь вокруг меня расстилалось мрачное поле, и я, пошатываясь, тащился вперед в окутанную тьмой неизвестность. В заплечном мешке лежали обломки двух мечей.
Бах! Бах!
Раздались выстрелы, и яркие вспышки осветили склон стоящей неподалеку горы. Всего в паре метров от меня один из моих товарищей рухнул на землю и забился в предсмертных конвульсиях. Кровь толчками выплескивалась на землю из дыры в его черепе. В считанные секунды молодое, полное сил тело замерло, и жизнь окончательно покинула его.
– Это засада! Все в укрытие! – завопил кто-то позади меня.
Мои товарищи молниеносно укрылись в кустах, но вражеская стрельба и не думала стихать. Каждая пуля находила свою цель.
Поддавшись общему порыву, я тоже рухнул в грязь, но уже в следующую секунду снова вскочил на ноги и бросился вверх по склону. Пули свистели над моей головой, вокруг раздавались полные боли крики. Я выхватил из мешка длинный обломок меча и, почти не целясь, швырнул его в темноту.
– Аааа!
Враг со стоном рухнул на землю. Руку мне пронзила острая боль – кажется, один из стрелков ухитрился все же попасть по движущейся мишени… впрочем, от смерти это его все равно не спасло. Словно загнанный в угол зверь, я отчаянно сражался за свою жизнь, ломая врагам шеи голыми руками. Постепенно стрельба стихла, и на поле вновь опустились обманчивое спокойствие и умиротворение.
Весь покрытый кровью, я обернулся… и понял, что все мои товарищи мертвы. Мы искали место для засады и в итоге сами же в нее и угодили: расстрелять нас с возвышенности было легче, чем перерезать глотку быку на бойне.
– Аааааа…
Я рухнул на колени и завыл от отчаяния. Молния расколола небеса, на землю опустилась стена дождя. Ледяные капли падали мне на лицо, не принося облегчения: я был один, и мне неоткуда было ждать утешения, не с кем было разделить боль от потери друзей. Я поднял еще теплое тело Тянь Туна, и мое сердце затопила бушующая ярость.
– Ах…
Мои глаза открылись, и я выпрямился на больничной койке. Ужасная сцена гибели Тянь Туна, прошитого десятком пуль, стояла перед моим взором, заставляя тело дрожать, словно в лихорадке. Я стиснул кулаки и с трудом выдавил:
