Во второй машине сидел Шалом и остальные агенты. Они припарковались в тридцати ярдах и открыли капот, делая вид, будто чинят двигатель. При появлении Эйхмана они должны были зажечь фары, чтобы ослепить его и не дать заметить первую машину.[381]
Обычно Эйхман строго придерживался расписания, но в тот вечер отчего-то запаздывал. В восемь часов Аарони не выдержал и шепотом спросил у Эйтана, что делать: уходить или ждать дальше? Эйтан велел пока остаться, хотя понимал, что тянуть не стоит: две припаркованные машины даже в темноте могли привлечь ненужное внимание.
Шалом в 20:05 вышел из автомобиля – и сразу же увидел Эйхмана. Он бросился обратно и включил фары; второй агент торопливо захлопнул капот. Аарони тем временем следил за Эйхманом в бинокль из первой машины. Он предупредил Малкина, что тот держит руку в кармане: возможно, у него оружие…
Когда Эйхман миновал автобусную остановку и свернул за угол, направляясь в сторону их автомобиля, Малкин загородил ему путь. «Un momentito, señor», – произнес он фразу, которую репетировал несколько недель.[382] Эйхман резко остановился, и Малкин набросился на него. Однако из-за предупреждения Аарони он схватил Эйхмана не за горло, как планировал, а за правую руку – и двое мужчин кубарем покатились в канаву на обочине.
Эйхман закричал. «Хорошо спланированная и тщательно подготовленная операция чуть не провалилась», – позднее отчитывался Аарони. Чтобы заглушить крики, он завел двигатель, а Эйтан и Тавор бросились на помощь Малкину. Тот схватил Эйхмана за ноги, двое других – за руки и быстро втащили немца в заднюю дверь. Агенты сунули Эйхмана на пол салона и закидали одеялами, чтобы прикрыть его и не поранить. Эйтан прижимал голову пленника коленом. Пистолета у того не оказалось.
Аарони рявкнул на Эйхмана по-немецки: «Не шуми, а то прикончим!» Малкин все еще закрывал рукой рот Эйхману под одеялом, но когда тот кивнул, показывая, что понял приказ, убрал руку. В полной тишине они тронулись. Эйтан и Малкин пожали друг другу руки. Эйхман, который из-за проблем со зрением теперь носил очки с толстыми линзами, лежал совершенно неподвижно. По дороге на главную конспиративную квартиру они остановились, чтобы сменить номерные знаки. На время потеряли из виду второй автомобиль, но тот вскоре тоже подъехал и последовал за ними к вилле, где с нетерпением ждали остальные члены команды.
Израильтяне занесли Эйхмана в одну из комнат на втором этаже, уложили на железную кровать и приковали за ногу к ее тяжелой раме. Затем его раздели и обыскали, чтобы удостовериться в отсутствии яда. Пленник утверждал, что, живя свободным человеком, давно от него избавился, однако врач все равно удалил ему все зубные коронки и осмотрел тело. Эйтан, Шалом, Малкин и Аарони присутствовали в комнате. Врач проверил подмышку, где у офицеров СС была татуировка с группой крови, но у Эйхмана там оказался лишь небольшой шрам. Как он позднее признался, татуировку выжег сигаретой, когда его в конце войны схватили американцы. Так и не установив личность пленника, его тогда отпустили.
