Всё, что я могла сделать — оставить подругу в покое. Я пошла в свою комнату и сняла полусухую одежду. Раздевшись, я обернула волосы свежим полотенцем и влезла во фланелевую пижаму. Тёплая ткань забрала остатки дрожи, что я чувствовала. Надев любимые серые шерстяные носки, я направилась в гостиную для получения расплаты.
«Она выходит в дикую местность, навстречу свирепому льву», — развлекала я себя.
В моё отсутствие Оливия и с места не сошла. Она всё так же листала страницы журнала.
— Лив? — вина ушла, когда я приблизилась к ней.
— Как прошёл день? — спросила она. Её холодный тон пробрал меня до костей.
Я села на диван возле неё. Она листала новое издание «Vogue» и даже не взглянула на меня.
— Всё хорошо. Только скучала по тебе, — отметила я.
— Да неужели? Ты скучала по мне? — она перелистнула ещё одну страницу, сжав от злости зубы.
— Конечно, — ответила я, защищаясь.
— Настолько, что игнорировала телефон весь день? — с треском закрыла она журнал. Её чёрные глаза были злыми и ужасными. Длинный нос заострился, когда подруга посмотрела на меня.
— Я оставила телефон в машине. Извини, Лив. Ты же знаешь, я никогда тебя не игнорирую.
Напряжение в теле Оливии немного спало.
— Что ты и придурок делали сегодня?
Я вздохнула с небольшим облегчением.
— Мы пошли в «Томи Багама» на ленч и, пожалуйста, не называй его так. Он хотел как лучше.
Она бросила журнал на кофейный столик.
— Ты на его стороне? Ты моя лучшая подруга, и приняла его сторону? — ревела она, размахивая руками.
— Я ни на чьей стороне. Ты должна признать, что это было коротко даже для тебя.
Её руки с громким хлопком опустились на ноги. Когда я потянулась к руке Оливии, она отмахнулась. Грудь девушки то вздымалась, то опускалась, и я подумала, что она меня ударит. Это будет впервые, когда Оливия переусердствует.
— Как ты смеешь соглашаться с ним, — зарычала она.
— Лив, ты же знаешь, я и раньше думала, что оно коротко. Тебе просто надо было добавить юбку или джинсы, чтобы завершить образ.
Она вытаращилась на меня в неверии.
— Серьёзно? Это же платье! — отрезала она.
Я подняла руки, защищаясь.
— Хорошо, хорошо! Это платье, — я подтянула ноги к груди, обняв их. И положила голову на колени.
— Спасибо, — проворчала она. Затем повернулась, свесив руки с подлокотника дивана, и посмотрела на меня. — Я не злюсь на тебя. Думаю, паршиво, что ты приняла его сторону, но я не злюсь. Я злюсь на него за то, что он такая шовинистская свинья.
— Я не приняла его сторону, — обиделась я. — Я не понимаю цель платья, и не думаю, что он был шовинистом.
