- Ну, бреди, старый меховой сундук! - шепнул я на ухо медведю.
Тот потянул носом, недовольно заворочал тяжелой головой.
- У, человечьим жильем пахнет, - прорычал он.
- Разговорчики! - строго прикрикнул я. - Шагай, шагай!
Это была нелегкая работенка, скажу я тебе. Я расталкивал снежинки, светил, кричал сквозь грохот и свист Вьюги.
- Я больше не могу... - услышал я слабый голос Сашки-штурмана. Это бродячий огонек, он нас морочит. Он нам только чудится...
Но тут мой медведь встал, как вкопанный.
- Вот сколько их, вкусных с рогами... - сказал он, жадно принюхиваясь.
Я разглядел в темноте зубчатый лес оленьих рогов.
Почуяв медведя, олени беспокойно шарахнулись, зафыркали.
Откинулся полог круглой яранги, и я увидел свет и человека.
"Ну, вот и все, - устало подумал я, - как бы ни было, но я спас своих друзей..."
- Теперь отпусти меня, дух огня, - вкрадчиво проговорил старый Медведь. - Ведь я сделал все, что ты приказал. Я тебе больше не нужен. Ну, я пошел, да?
- Постой, постой, голубчик. Куда это ты торопишься? - возразил я. Неужели мы так расстанемся, и я ничего-ничегошеньки не подарю тебе память?
И я выжег у него на лбу Солнышко. Не ручаюсь, что оно было очень похоже, но могу утверждать одно: старый обманщик запомнил меня навсегда. Потом я скользнул сквозь узкую щель в ярангу. Мои друзья летчик Володя и Сашка-штурман сидели возле круглого очага и, обжигаясь, пили горячий чай.
Ну, я устроился получше. Мне понравился старый оленевод в меховой одежде. У него были спокойные узкие глаза и темное лицо, загрубевшее от ветра. Он сидел на шкурах не двигаясь и только курил длинную, почерневшую от времени трубку. В этой трубке я и устроился, зарывшись с головой в красный тлеющий табак, и решил, что уже никакая сила меня отсюда не выманит.
Я тихонько посмеивался, слушая рассказ летчика Володи о блуждающем огоньке и таинственных голосах в снежной ночи.
"Останусь-ка я в этой трубке навсегда, - невесело подумал я. - Раз уж больше нет моего Солнышка. Пожалуй, теплее, чем это местечко, мне не найти..." И вдруг откуда-то снаружи донеслись радостные голоса, смех и крики.
"Пусть они кричат, бегают, - устало подумал я, - мы трое, то есть я, прокопченная трубка и старый оленевод, и не подумаем пошевелиться. Эта суета не для нас..." Но тут мой старый оленевод что-то хрипло сказал, тяжело поднялся со шкур и торопливо откинул полог яранги.
И я увидел... нет... этого не описать словами! Край неба посветлел, разгоняя Темноту. Все олени чутко повернули головы в эту сторону. Я увидел оказавшийся из-за бескрайних снежных холмов алый краешек Солнышка, такой добрый и теплый.
