- Просто не хочешь. - Веснушка обиженно насупился. - Ведь смогла для белки нарисовать и доброту и ловкость... Даже нарисовала, что она теплая.
Катя в замешательстве пожала плечами. Нечаянно задела локтем пузырек с тушью. Жирная густая струя плеснула на рисунок и начала медленно растекаться во все стороны, поглощая и дом, и елку с рыжей белкой, подползая к солнышку. Веснушка подпрыгнул вверх и повис над рисунком, быстро перебирая ножками, будто бежал в воздухе.
- Все... - глухо сказала Катя.
- Она! Темнотища! - ликуя, завопил Веснушка.
Он опустился Кате на плечо.
- Вот теперь она похожа! Я ее сразу узнал! Она самая! Видишь, как она подбирается к Солнышку. Так бы его и проглотила. Знаешь, Веснушка быстро зашептал Кате на ухо, - один раз Темнотища все-таки проглотила Солньшко. Я уже думал, навсегда. Хочешь, расскажу?
- Еще спрашиваешь! Конечно, хочу! - воскликнула Катя.
- Только это будет такой холодный рассказ, что лучше сразу надеть шубу и валенки, - предупредил Веснушка и озабоченно нахмурился. - У тебя просто зубы застучат от холода, продрогнешь до костей. Все равно рассказать?
- Конечно!
- Ну, тогда слушай. Точно тебе не скажу, но это случилось вчера или, вполне возможно, даже сегодня...
Катя не стала его перебивать. Она уже давно поняла, что слова "вчера", "сегодня", "завтра" Веснушка понимает совсем по-другому, по-своему, не так, как все.
- Я куда-то полетел. Уж и не помню, по делу или просто так пролететься, ну, как вы любите говорить, - прогуляться. Я летел себе и думал, ну почему, почему нельзя, чтобы Солнышко светило всегда, чтобы не было всякого там небесного сброда: туч, облаков. А главное, не было бы этой ненавистной Темнотищи. Вот тут-то со мной все и приключилось. Ведь вся беда в том, что мне никак нельзя задумываться, когда я куда-нибудь лечу. Нельзя, потому что... Но об этом потом, потом, в другой раз...
В общем, я летел, глубоко задумавшись, и вдруг меня по носу задела острым углом тяжелая колючая снежинка. Я оглянулся. Вокруг меня во мраке белели, кружились ледяные звезды. Я выбрался из снежной тучи и понял, что я угодил прямо в логово самой Темнотищи. Где-то внизу слабо сияло озеро огней. Это был город. Я решил переждать там до утра. Ведь там, где люди, - всегда тепло и светло. Я забрался в круглые часы на городской площади. Их циферблат уютно светился в темноте, а твердое и надежное "тик-так" словно говорило мне: "Время идет, время идет, и Солнышко скоро встанет". Я терпеливо ждал, от нечего делать тихонько бормотал про себя: "Тик-так, тик-так".
