— Чем нанесешь? — осведомился Ильин.
— Предметом толщиной восемь миллиметров.
— Ты серьезно? — Андрей немного напрягся, увидев сосредоточенный взгляд Копылова.
— Для чистоты эксперимента, да, — с усмешкой ответил Алексей. — Не дрейфь, Михалыч, я не сильно. Да и предмета у меня нет. Просто интересно, в какую сторону ты упадешь. — Ильин облегченно выдохнул. — Они стояли лицом друг к другу, — рассуждая, Копылов встал перед Андреем, — удар был нанесен так, — он слегка стукнул Ильина ребром правой ладони чуть выше левого уха, — а теперь падай.
По траектории удара Ильин медленно закрутил тело вправо и присел на одно колено, изображая, что упал лицом вниз.
— Это и требовалось доказать, — победно проговорил Копылов, — жертва упала лицом на землю, ей нанесли еще один удар тупым тяжелым предметом в затылочную область, затем перевернули и сожгли.
— Как думаешь, чем был нанесен второй удар? — поднимаясь с колена и отряхивая брючину, спросил Ильин.
— Без понятия, но то, что эта штука была тяжелой, точно. Возможно, «это», убийца принес с собой, потому как вокруг никаких тяжелых предметов я не наблюдаю.
— Хорошая версия, — одобрил Ильин.
— Да, — с нескрываемым удовольствием подтвердил Алексей.
— Ну, теперь послушай мою. После того как жертва упала, убийца посчитал ее мертвой и направился к машине за бензином. Вернувшись на место с канистрой, он увидел, что бедняга подает признаки жизни. Может, она шевелилась, может, стонала, может, ползла, может, еще что-то, одним словом, не умерла. Тогда убийца ударил ее еще раз тем, что было в руках, то есть канистрой. Удар пришелся по затылку. Он перевернул жертву, убедился, что добил ее, и занялся сокрытием улик. Облил труп бензином и поджег.
— Осталось найти орудие убийства, — добавил Алексей.
— И выяснить мотив, — пробурчал себе под нос Ильин.
— Что? — не расслышав Андрея, спросил Копылов.
— Ничего, поехали к Сомову. Посмотрим, что он нам поведает.
Дом Сомова находился на окраине деревни. Бревенчатая хибарка пяти окон, обнесенная покосившимся забором, являлась ярким примером крестьянской архитектуры конца девятнадцатого века. Алексей толкнул скрипучую калитку и тут же шарахнулся назад. Вдоль забора тяжелой поступью, утробно урча, шла огромная псина неопределенной породы. Она добрела до калитки, оскалила желтые клыки и уставилась на непрошеных гостей, всем своим видом выказывая намерение броситься на каждого, кто посягнет на охраняемую ею территорию.
