За семь лет люди стали Андерсу рабочей семьей. Он рвался в кино не ради славы, а ради удовольствия от творчества и новых людей. Наверное, каждый фильм давал ему что-то, и Лида была рада этому открытию.
Билл Уинтерс, у которого она не так давно брала интервью, узнал ее и подошел поздравить с ребенком. Он не проявил ни капли осуждения, даже сделал несколько комплиментов и шутливо посетовал, что не встретил ее первой.
— Если бы мне сказали, кто будет представлять российский журнал, я бы прилетел в Москву задолго до Норберга, — заявил он.
— Мне жаль вас разочаровывать, Билл, — улыбнулась Лида, — но я рожаю не для каждого вампира.
— Она — моя, — голосом своего сериального персонажа вмешался Андерс, и они засмеялись.
Вся эта болезненная история вдруг показалась милой и забавной. Вполне себе романтичной и совершенно не стоящей мук совести. Андерс все время был рядом, всячески демонстрируя свою привязанность. И Лида смогла расслабиться.
На следующее утро она проснулась в его постели, довольная жизнью. Они не могли оторваться друг от друга. Лида старалась впитать в память каждое мгновение.
— Ты такая красивая, — шептал Андерс. — Вчера я умирал от гордости, что ты — моя женщина.
— Ты тоже ужасно хорош собой. Даже на большом экране у тебя нет ни единого недостатка.
— Теперь ты будешь видеть меня по утрам, Лидия. И поймешь, что я не идеален.
— Тише! — она прижала палец к его губам. — Не наговаривай на моего мужчину.
— Мне нравится, как это звучит, — довольно промычал он в ответ и забрался руками под ее одеяло.
— Андерс, подожди! Уже пару дней мне кажется, что я чувствую шевеления малыша. Они совсем легкие, как будто внутри меня лопаются пузырьки. Сейчас я снова это чувствую, может быть, и тебе удастся?
Андерс откинул одеяло и положил ладони на ее округлый живот.
— Вот здесь, — она немного сдвинула его руку.
Они замерли. Какое-то время ничего не происходило, и Лида решила, что ей показалось. Но вот снова кто-то будто тронул ее изнутри. Андерс посмотрел на нее и кивнул.
— Привет, малыш! Я — твой папа, — нежно обратился он к животу.
Ребенок в ответ снова пошевелился, и у Лиды защипало в носу. Андерс поцеловал ее бережно, и она расплакалась. Он гладил ее по голове и говорил что-то по-шведски. Его язык звучал размеренно, он успокаивал и ласкал. Недаром на шведском были написаны лучшие детские книги. Из Андерса выйдет хороший отец.
— Лидия, я должен тебе кое-что сказать, — он вновь перешел на английский. — Мне предложили съемки в Нью-Йорке. Я собираюсь согласиться. Это займет два-три месяца.
