А потом этот странный человек на какое-то время исчез. Поговаривали, что уехал в Израиль… но, кажется, он не еврей? Скорее, украинских или польских кровей. Не из сосланных ли? Спросить было не у кого. А почему я вспомнил о нем — увидел по телевидению короткий сюжет про первых бродячих музыкантов Москвы (раньше играть в переходах запрещалось), и мне почудилось, что скрипач с рыжими лохмами и нахально выставленными зубами и есть тот самый Сашка. Только ведь он был, помнится, лыс? Кто же сбривает такие роскошные волосы? Мне в голову не пришло (деревня!), что мужчина может носить парик. В мелькнувшем сюжете музыкант, сладострастно оскалясь и раскачиваясь, как именно наш Сашка, играл незнакомые, но очень симпатичные мелодии. И на вопрос тележурналиста, что же он исполняет, с вызовом ответил:
— Замечательного композитора Антонио Сальери!
— А, того самого, который Моцарта отравил! — понятливо закивала курносая, намазанная, как чучело, девица с микрофоном.
В ответ на эту расхожую фразу скрипач мигом что-то сказанул, и кажется, даже зло, но звук уже был убран…
И я бы забыл про скрипача, игравшего в переходе возле кинотеатра «Художественный» в Москве, если бы вдруг однажды не увидел старого человека, очень похожего на Гуренко, у нас, в городе, в ресторане «Сибирь» — это был несомненно он, правда, рот жестче и парик другой, не столь лохматый. Разве что со скромной завитушкой на лбу, ближе к левому виску, да с девичьей косой на шее. Но одет он был столь же странно, как много лет назад — в пестрый, красное с синим, цыганский наряд.
Скрипач играл «Мурку», глядя мертвыми глазами в зал, где пили и курили. Ему подыгрывал, ухмыляясь, парень в черных очках на электронной «Ямахе». Я рассказал моему другу, актеру ТЮЗа Юрию Галкину, с которым мы скромно пировали, про свою догадку, и мы через официантку переслали Сашке двести рублей и записку.
«Сыграйте, пожалуйста, Сальери».
Прочитав наши каракули, он словно проснулся, сверкнул взглядом лиловых глаз, шаря по ресторану. Я поднял руку, встал и поклонился.
Сашка усмехнулся кривой своей улыбкой, кивнул и грянул дивную мелодию, впрочем, весьма напоминающую тему свадьбы из «Фигаро» Моцарта. Но смешно выискивать, кто у кого умыкнул тот или иной хвостик мелодии… великий зоопарк небес рассылает щедро всем талантливым своих волшебных ящерок… это уж кто успеет ухватить да оторвать, тот и торжествует… и здесь вполне могут быть смутные совпадения… Впрочем, я не музыкант, я геолог с тридцатилетним стажем, всё мое образование — гитара у костра, да и смешные самостоятельные уроки нотной грамоты — я ее одолевал в бараках Туруханска, сравнивая мелодии, которые помнил, с нотными записями в сборниках песен, изданных для народной самодеятельности.
