— Я вышла, стала его упрекать… с кем сидишь? Тут одни пьянчушки! А он разозлился… схватил двумя пальцами — большим и указательным — край стола и оскалился: «Хочешь, отщиплю — дам как кусочек хлеба.
Если моей пенсии мало. Только отстань!»
Потом дядю Сашу снова тряхнул инсульт. Он ослабел, не брился, оброс.
Внезапно о нем вспомнили сослуживцы мирного времени — строители и охранники, в газету хорошую статейку написали. А из редакции позвонили и попросили фотографию.
Тетя Аля быстро полистала семейный альбом, — увы, все фотографии оказались старые и мелкие. Тогда она настояла, чтобы мужа на дому сфотографировал хороший фотограф. А перед этим пригласила парикмахера Карла Ивановича из соседнего подъезда.
Тот, балагуря (рассказывал про своих многочисленных внучек), намылил старику лицо и махом — заодно — сбрил ему усы.
Когда юбиляр глянул в зеркало и увидел, что «ворошиловских усов» больше нет, он застонал:
— Что ты наделал, парень?! Я не буду без усов фотографироваться!
Тетя Аля воскликнула, пытаясь его развеселить:
— Господи, кто это?! Ты без усов такой молодой! Твои усы мне надоели, как мыши!.
— Что, что ты сказала?!
— Тише, тише… я пошутила…
— Я сказал, не буду без усов!
Карл Иванович, по кличке Карл Маркс, растерялся.
— Ну, давайте я вам приклею обратно… они подержатся…
— Что?! Что?! — зарычал, краснея, дядя Саша.
Тетя Аля миролюбиво предложила:
— Милый Шаех, ну, давай сажей намажу… помнишь, в юности в театр играли… ты мазался…
Дядя Саша в ответ на это предложение зарыдал, как ребенок.
— Нет! Без усов не буду!.. Не буду!..
— Хорошо, хорошо, багерем (дорогой), — согласилась тетя Аля и договорилась с фотографом, что он снимет ее мужа на фотокарточку через неделю. — У него быстро растет волос, — улыбнулась она. — А лишние я сама уберу.
— Вот это другое дело, — оттаял, наконец, и дядя Саша. Хрипло дыша, он закрыл глаза. — Подождем неделю. Когда-то в школе ждал больше…
В эту ночь тетя Аля вдруг проснулась в половине четвертого, подошла к мужу и, испуганная бледностью его лица, закричала:
— Шаех!.. милый мой!.. Ты умираешь?!
— Еще нет, — пробормотал ее муж. И ей даже почудилась тень усмешки на желтом лице.
— Держись! Мы будем жить! — воскликнула жена. — Тебе дать валерьянки?
Муж не ответил. Он смотрел в потолок, словно там видел что-то очень важное для него.
Там в горящей лампочке жужжал раскаленный волосок. Тетя Аля тоже внимательно посмотрела туда, а потом оглянулась на мужа и вдруг поняла, что он уже умер…
