Повести и рассказы | страница 22
Историков. Мне словно спичками меж ресниц глаза насильно открыли. Мы так спать не давали предателям. И знаете что в голос все говорят?!
Спорят, но на чем сходятся? И генерал-полковник Шебунин, и Виктор Суворов, который иуда, и генерал Григоренко и… и… ну, не важно! К двадцать второму июня на западной границе СССР мосты были разминированы… колючая проволока смотана…
— Хочешь сказать: кто-то нарочно? — нахмурясь, опустил голову над столом Александр Александрович.
— Я тоже так хотел бы думать! Но сохранились приказы Верховного. Он даже торопил!
— Он что же, хотел обхитрить? Раньше двинуть? Я помню, все песни перед войной были об этом.
— «Если завтра война, если завтра в поход»… — промычал Иван Федорович, ерзая на стуле. — Он был дубина. Р-рябая дубина. В крови до шестого пальца ноги.
— Это сейчас мы так можем думать… но тогда глаза не видели очевидного! — ожесточенно воскликнул дядя Саша. — Под Киевом — помните? — укрепрайоны разграбленные… нашими, нашими колхозами разграбленные… бетонные доты под картошку… как вот сейчас ракетные точки… Ах, что тогда были мудаки в правительстве, что сейчас! А этот, еще усы носил!..
— Народ для него был, как солома, — вздохнул толстый ветеран. — Чтобы поджечь и ноги погреть.
Тараща рыжие глаза, моя дядя прошептал:
— Получается, в самом деле — хотел первым пойти на Гитлера?! А тот что, дурак?!
— Наверно, не дурак, если народ свой с ума свел, — откликнулся учитель.
— Но свой народ, как телят, не резал! — Иван Федорович сжал рюмку в кулаке. — А этот… Я тоже в одной книжонке почитал… ведь какая тварь… когда в ссылке жил… Свердлову плевал в суп… редкая была сука. Хотя тот тоже сволочь редкая. Еврей.
— Не говори так, — возразил Александр Александрович. — Не был бы он, был бы другой. Диалектика.
— Это немцы нам удружили с товарищем Лениным, — продолжал Иван Федорович. — Он же Бронт или как его.
Дядя Саша, обняв голову руками, мучительно безмолвствовал.
— Не говори так, — негромко повторил учитель рисования и физкультуры. — Не были бы немцы, были бы другие. В чем ты прав, Саня, мы — лапти. Варежки разинули еще со времен Рюриков. «Придите и володейте». Стыдоба!.. а чуть ли не похваляемся, сохранили в истории.
— С самого начала такие? — блеснул глазами дядя Саша.
— Да. Разве не помнишь?
— Но что же дальше-то будет? — спросил Иван Федорович. — Для чего живем?
Александр Александрович не ответил. А дядя Саша с непонятным ожесточением кивнул на меня:
— Не знаю! Вон они молодые, пусть ответят.