Энвер заглянул в темно-красную глубокую скважину. Вытер лоб. Можно, конечно, пробурить рядом новую скважину, но нарушится проект, и кто знает, чем обернется потом эта неточность. А лезть туда — можешь не вылезти, такой узкий колодец, да еще четырнадцать метров! Энвер вспомнил, что нечто похожее было у буровиков-нефтяников. Он мог бы сейчас сказать рабочим Чечкина, как подцепить стальную лапу, но решил все сделать сам. Чтобы им стало совестно — не могли сами додуматься.
Вместе с Чечкиным ушел в прорабскую, и через минуту Энвер появился в его брезентовых брюках и штормовке.
— Давайте сварку… — обратился он к рабочим, — приварю вот это — и вытащим.
Он показал две стальные скобы от арматуры — подобрал на земле — и сунул в карман. Рабочие смущенно засуетились, протягивая кабель, готовя сварочный аппарат.
— Оглоеды! Как сами не догадались!.. Н-ну, Энвер Гор-ряич! Молодчага!
Его опустили на веревке в глиняную, скользкую, страшную дыру, которая, казалось, в любую секунду может поползти, сдавить, замуровать человека… Лишь бы глаза не залепило! Он стал приваривать стальные скобы к тяжелой лапе, стараясь работать как можно спокойнее. Ему спустили трос. Еще немного усилий, и, захлестнув его в эти скобы, он наконец выбрался из ямы. Пока умывался в прорабской, злополучную лапу вытянули. Горяев переоделся, покурил, глядя в опустевшую, готовую для работы скважину, и заторопился — ему же в горком!
Он опоздал. Может быть, Кирамова будут обсуждать в конце заседания? На асфальте, в стороне от горкома, стояли железные ящики с водой и метелочками, как везде. Энвер взял квач — палку с тряпкой, — вымыл ботинки, приветливо откозырял молоденькому милиционеру в дверях и поднялся в конференц-зал, где проходили планерки. Сегодня народу собралось мало — видимо, не все смогли прийти…
Горяев, пригнувшись, шагнул к задним рядам. А там, на сцене, кто-то о чем-то докладывал. Салеев сгорбился за красным столом президиума, переговариваясь шепотом с другими секретарями. Там же сидели представители дирекции Каваза и объединенного постройкома Кавэнерго.
— Да-да, — сказал первый секретарь, поправляя очки с черной крупной оправой. — Здравствуйте, товарищ Горяев. Вы, как всегда, вовремя.
Энвер покраснел и прошел в дальний угол зала. Сафа Кирамов сидел прямо перед ним, у пасмурного окна, около него сбоку и спереди несколько стульев пустовало. Вот так всегда — человек провинится, и с ним даже сидеть рядом не хотят.
