Он ехал на свое новое место жительства.
Из окна автобуса он видел поля, заметенные снегом, редкий коричневый буоьян на холмах, столбы, торчащие нз сугробов, замерзший ржавый трактор в канаде… Бетонная дорога летела под колеса, скользкая, белая, в желтых цатеках масла и воды…
Автобус остановился у конечной остановки «Озеро». Алмаз побрел вдоль берега. Озеро занесло такой волной снега, что местонахождение его казалось не там, где было, а левее, в низине. Но следы неутомимых рыбаков на ослепительно белом снегу и желто-зеленая прорубь, исходящая паром, говорили о том, что именно здесь, под горой, есть глубокая вода. На льду, возле проруби, прыгали, оскальзываясь, вороны.
Впереди пестрели вагончики с антеннами. Вдалеке прокричал петух. Алмаз улыбнулся и пальцем отсчитал — так оно вернее — седьмой домик от озера. Значит, вот он — 07/206, вагончик с округлой жестяной крышей. Под окнами у самодельного крыльца перед дверью снег был разметен, и в сугробе валялась метла.
Он пошарил над косяком, хотел выскрести из щели длинный тяжелый ключ, о котором ему сказали, но услышал — в левое окошко стучат, и увидел улыбающееся женское лицо: «Входите! Не заперто!..»
В крохотных сенцах — метр в ширину — он сбил снег с ботинок и открыл правую дверь. Комната была настояна жарким сухим воздухом. Странное это ощущение — когда здесь тепло, а за тонкой стенкой — морозный посвист ветерка…
Алмаз посмотрел на часы — около двух. Надо было в городе в столовую зайти, пообедать. А, что уж теперь! Теперь главное — к возвращению парней ужин сварить. Хорошо, что на дороге зашел в гастроном и купил колбасы, масла, тушенки.
К четырем часам ужин был готов. Шагидуллин подумал: «Пока светло, надо бы взглянуть на поселок. Может, потом и времени не окажется…» Вышел — морозный зеленый закат тлел за тучами. Летели, каркая, вороны. На снегу голубели следы собак.
Алмаз медленно побрел по улице, образованной этими оранжевыми и черными, с болтами из стен, фанерными и деревянными домиками самой прихотливой конструкции, на свайках, на бревенчатых фундаментах, на кирпиче. Были вовсе новенькие вагончики с трубами, забитыми тряпьем и снегом, жарко-красные, с никелированными поручнями.
В некоторых окнах виднелись дети и женщины. Одни улыбались, а другие смотрели чуть ли не с испугом. Наверняка думали: «Что делает здесь днем незнакомый парень, когда все мужчины на работе? Может, он вор? Хулиган? Бандит?..»
Алмаз старался идти свободней, ловя взгляды старожилов, неловко раскланивался со всеми в окнах, лишь бы его не боялись.
