Я прижималась щекой к двери каждой из кабин, вслушиваясь, пока, наконец, из последней, снова послышался глухой кашель, а потом отлично знакомый мне звук. Потом еще и еще. Сомнений не было: человека внутри этой кабинки рвало. Рвало, причем, весьма жестоко.
Я все плотнее прижимала ухо к дверце, словно боясь упустить хотя бы отзвук проявления чужой болезни, точь-в-точь повторявшей мою собственную.
В то же время я старалась не упускать из виду вход: не хотелось бы, чтобы кто-то застал меня, прильнувшей к двери кабины туалета, в которой тошнило одну из самых красивых женщин города.
Через некоторое время Ева, а это была, несомненно, она, еще раз прокашлялась, потом зашуршала туалетной бумагой и включила смыв.
Я, уже слившаяся с дверью и почти задремавшая, спохватилась и отпрыгнула в сторону. Не сообразив сразу, что делать, я метнулась в соседнюю кабинку и прикрыла за собой дверь так, что осталась узкая щель, через которую просматривались раковины и массивные зеркала над ними. Из кабинки, слегка пошатываясь, вышла, как я и ожидала, Ева.
Увидев, что в туалете никого нет, она облокотилась на одну из раковин и несколько секунд стояла неподвижно, запрокинув голову, приходя в себя. Затем она пустила воду в кране и, зачерпнув ладонью, прополоскала рот. Она долго смотрела на свое отражение в зеркале, поправляла макияж. Должно быть, у нее от слез слиплись ресницы, и от напряжения опухли веки, так всегда бывает, но в слабом освещении, сквозь щель, этого невозможно было разглядеть.
Но даже в таких условиях было заметно, что теперь Еве сделалось значительно легче: она оживилась и активно приплясывала, пока красила губы и расчесывала свои дивные золотые волосы. Ее движения утратили прежнюю тяжесть и сделались воздушными и грациозными, какими и должны были быть.
Я вылезла из своего укрытия тотчас, как только она покинула дамскую комнату. Спустя дни, я задавала себе вопрос: для чего мне понадобилось бежать следом за Евой, для чего нужно было подслушивать под дверью и прятаться от нее в туалете? Ответа себе я так и не дала.
Вернувшись за стол, я положила себе немного креветок и съела их с преогромным удовольствием. Настроение мое, странным образом улучшилось, и меня вдруг потянуло на добрые дела.
Ева сидела рядом с довольным видом и курила длинную, золоченую сигарету.
–У тебя все в порядке? – Многозначительно спросила я.
Она поглядела на меня с некоторым удивлением, и коротко ответила:
– Да.
