– Но…
– Уходите! – Екатерина кинулась к двери, распахнула ее и указала на Германа, – Прочь!
Герман вздохнул.
– Простите за беспокойство.
Выйдя на улицу Герман поднял голову вверх, туда, где по его мнению, должно было быть окно Екатерина. Яркого света уже не было, но Герману показалось, что возле окна кто-то стоит. Или это был лишь лунный блик?
Удаляясь по улице, Герман решил, что зима и его сделала чересчур впечатлительным, и этот приступ он должен преодолеть, как и Екатерина – спокойно и без оглядки.
В апреле, перед Пасхой, Герман получил е-мейл от профессора Хитрова. Тот жаловался, что с рождения внучки о нем совсем забыли, и приглашал Германа быть гостем на Пасхальных каникулах в его гостевом домике. Герман, впредь решивший держаться подальше от чужих семейных разборок, вежливо отказался. Следующий е-мейл был от Марты. Сиделка вежливо но вразумительно писала, что отказ поверг ее пациента в тяжелую депрессию, и что если Герман не приедет подбодрить старика, ей станет совсем невмоготу сидеть с таким капризным мужчиной, и она непременно уволится. Герман счел это письмо странным, и еще раз вежливо отказал в приезде, объяснив, что на пасхальные каникулы у него очень много дел. Третьим решающим аргументом был звонок от Анны. Его-то Герман никак не ожидал.
– Привет, – мило прощебетала она в трубку.
– Привет…
– Герман, дорогой, пожалуйста, приезжай к нам на Пасху, папа стал совсем как ребенок и так хочет увидеть тебя, что даже Марту заставил написать тебе жалостливое письмо.
– Вот где зарыта собака…
В трубке послышался мягкий смех:
– Мне так неловко беспокоить тебя, Герман, но ты всегда был другом семьи и лучшим и любимейшим его студентом. Мне страшно, что папа доведет себя, если не увидит тебя на праздниках. Пожалуйста, приезжай хоть на день.
Герману стало жалко старика и он растаял.
– Хорошо.
– Напиши, какой выберешь поезд, и Антон встретит тебя, – сказала Анна.
В трубке снова послышались гудки.
Антон встретил Германа на новом серебристом Порше. Эта машина удивительно органично вписывалась в его мир – шикарная, дорогая, как и у всех людей, подобных Томасу.
По дороге к дому Антон увлеченно рассказывал о своей маленькой дочке и новом цехе завода. У Германа создалось впечатление, что они ему почти одинаково дороги.
Особняк был украшен по-пасхальному – на зеленом газоне расставлены зайчики и среди нарциссов располагались корзиночки яиц.
– Все для детей, – улыбнулся Антон, открывая Герману дверь.
