Американцы уходили из вассальной Европы уныло и плакуче, оставляя после себя горы объедков и пустых бутылок из-под виски и колы. Кое-где устраивались дискуссии на пустых винных бочках, на которых проклиналась вся демократическая загнившая система, не дающая армии развернуться и дать под дых русским. Капрал Томас Агрифер зачитал длинные тезисы о продажности президента Маквилла и всего его окружения: мол, гуляет с девочками, наслаждается прелестями бассейна и теннисного корта, а кровь простых солдат льётся как с неба дождь в промозглый какой-нибудь сентябрь в английской прибрежной деревушке. Если дать и дальше жировать этому выскочке и кровопийце Маквиллу, то Штаты опустеют и на обломках Капитолия русский Иван будет со товарищи распивать самогонку прямо из горла.
И в это время одну из групп разведки российских войск навестил странный лейтенант в маске на всё лицо, якобы у него была ужасная сыпь и лихорадка, вызванные простудой или иным вирусов здешних гнилых мест. Бравые разведчики перешёптывались, поглядывая на своего командира Шурочкина, чистившего АКМ. Майор молчал и даже не ответил на приветствие этого лейтенанта, когда тот вошёл в зал комендатуры русского Берлина. Вывалив язык, Шурочкин наслаждался любимым процессом. Лейтенант сел у стола, стоявшего посередине, закинул нога на ногу и принялся рассматривать местонахождение российской разведки.
В небе за окном гудели сверхзвуколёты, рвалась земля, отражая ранящие её снаряды. Это мрачное небо нисколько не волновало этого шустрого лейтенанта, как будто войны между Россией и Америкой и вовсе не было, а были просто-напросто хитрые манёвры, бряцание оружием и откровенные желания вымотать эмоционально своего противника. Но война была, и длилась она 174-ый день. Война на выживание, на право владеть миром, а если конкретнее, его ресурсами.
Наконец майор бросил на топчан свой автомат и напялив на затылок кепи. вышел не спеша наружу. Солдаты обступили лейтенанта в маске. Один попросил закурить, второй спросил о новостях, а третий молча дал свежую и только что открытую банку сайры. Лейтенант представился Анатолием, пожал одному-другому руки разведчиков и стал жадно есть. Хлеб он откусывал так робко, как будто тот хлеб был чужой, как эта земля вокруг. Разведчики смотрели во все глаза на человека, на вид молодого и с красивым лицом, мало чем похожие на их обветренные лица. За окном стихло.
Поев, Анатолий принялся рассказывать о московских происшествиях прошлой недели: где-то угнали вертолёт, где-то подорвали бронированную дверь в крупном банке, и прочее, и прочее. Взахлёб, по-мужски он делился с этими отважными вояками всей разновидностью слухов и фактов, не отделяя высокого от низкого, привнося и мат, и жаргон.
