Когда наше сознание проецирует, мы теряем способность наделять людей и вещи правом сомневаться, мы быстро и беспокойно доходим до наихудших заключений, некогда предписанных нам прошлым.
К сожалению, признать, что нас, возможно, манят смятения прошлого, заставляя толковать то, что происходит ныне, кажется упрощенным и в немалой степени унизительным: нам же наверняка известна разница между нашим партнером и ввергающим в разочарование родителем, между короткой отлучкой мужа и постоянным отсутствием отца, между каким-то грязным бельем и гражданской войной?
Репатриация эмоций – одна из самых деликатных и необходимых задач любви. Принимать риски проекции – значит ставить сочувствие и понимание превыше раздражения и осуждения. Два человека способны понять, что внезапные вспышки беспокойства или враждебности, возможно, не всегда связаны непосредственно с возлюбленным и потому не должны всегда сталкиваться с яростью или ущемленной гордостью партнера. Колкости и порицание могут уступить место сочувствию.
Пока Рабих был в Англии, Кирстен вернулась к некоторым привычкам, к которым пристрастилась, живя одна. Она пьет пиво, принимая ванну, и ест хлопья из чашки прямо в постели. Однако довольно скоро взаимное желание супругов расставляет все по местам. Примирение начинается, как часто бывает, с незамысловатой шутки, которая указывает на скрываемое беспокойство.
– Прошу прощения, что перебил вас, миссис Хан, но мне думается, когда-то я жил здесь, – говорит Рабих.
– Определенно нет. Вы, должно быть, ищете 34-А, а это 34-Б, видите ли…
– Мне кажется, когда-то мы были женаты. Помните? Вот и ребенок наш, Добби, вон там, в углу. Он очень молчалив. В свою маму пошел.
– Извини, Рабих, – говорит Кирстен, становясь серьезной. – Я слегка сатанею, когда ты уезжаешь. Я словно пытаюсь наказать тебя за то, что ты меня оставляешь, это глупо, поскольку ты всего лишь стараешься выкупить закладную. Прости меня. Иногда я слегка сумасбродна.
Слова Кирстен сразу действуют как целительный бальзам. Рабих переполнен любовью к своей жене, которая плохо умеет выражать чувства и совсем не безупречна. Ее признание – это лучший подарок по случаю его возвращения домой, каким она могла бы одарить мужа, и величайшая гарантия крепости их любви. Ни ему, ни ей не надо быть совершенными, размышляет он, им только нужно иногда делиться друг с другом объяснениями, без которых порой бывает трудно.
Чтобы иметь крепкие отношения, не требуется быть постоянно благоразумными: нужно просто позволить себе в некоторых вещах быть немного сумасшедшими.
