Чтобы отомстить, Джорри ушла в загул – она собирала любовников, как цветы, в каждой канаве и на каждой парковке, и так же небрежно выкидывала. Впрочем, Тин по опыту знает: того, кто тебя бросил, ничем таким не впечатлить; раз дошло до этого, можешь пасть сколь угодно низко, чтобы сквитаться с ним, – ему глубоко плевать. Совокупляйся хоть с безголовым козлом, это ничего не изменит.
Но времена года сменяли друг друга, как обычно, и заря, держа мел в нежных пальчиках, отметила черточками триста шестьдесят два розовых утра, а затем еще столько утр, что набралось на целый год, а потом еще один; и луна желания всходила, опускалась за горизонт и всходила снова, и тэ дэ и тэ пэ; и Певец Неутомимого Хера исчез в тумане прошлого. Во всяком случае, Тин на это надеялся – ради Джорри.
А вот теперь выясняется, что не так уж он и исчез. Стоит откинуть копыта, и вуаля – ты снова в свете рампы, думает Тин. Он надеется, что призрак Гэвина Патнема окажется дружелюбным – раз уж покойный решил задержаться на этом свете.
Вслух Тин говорит:
– Ах да, сонеты к смуглой леди. Помню, как же. Он хотел и рыбку съесть, и на бабу влезть, но стихами ему было проще; тебя он, во всяком случае, на них подцепил. Помню, ты вваливалась в мое брадобрейское гнездо, и от тебя разило подзаборным сексом. Воняло, как от лежалой рыбы. Ты целое лето страдала по этому уроду. Не знаю, какого хера ты в нем нашла. Я этого так и не понял.
– Потому что тебе он свой хер ни за что не показал бы. – Она смеется собственной шутке. – А посмотреть там было на что! Ты бы обзавидовался!
– Только не говори, что ты была в него влюблена, – говорит Тин. – То была низкая, примитивная похоть. У тебя крышу сорвало на гормональной почве.
Он ее хорошо понимает – сам через такое проходил. Со стороны это всегда выглядит смешно.
Джорри вздыхает.
– У него было потрясающее тело, – говорит она. – Пока было.
– Забудь, – отвечает Тин. – Тела больше нет, есть только труп.
Оба хихикают.
– Ты пойдешь со мной? – спрашивает Джорри. – На гражданскую панихиду? Поглазеть?
Она хорохорится, но не может обмануть ни его, ни себя.
– Мне кажется, тебе не следует идти, ничего хорошего из этого не выйдет.
– Почему? Мне интересно. Может, там будут его жены.
– Ты слишком самолюбива, – говорит Тин. – До сих пор не можешь поверить, что твое место заняла другая. Что тебе не досталась призовая свинья. Ну взгляни правде в лицо, вы не были созданы друг для друга.
– О, это-то я знаю, – отвечает Джорри. – Мы перегорели. Горели слишком жарко, и надолго нас не хватило. Я просто хочу полюбоваться двойными подбородками жен. И может, Эта-как-ее-там тоже придет. Вот будет умора, верно?
