— Я хотел тебя познакомить с Евгенией. Она журналист, — зачастил Митя.
— Журналист? — вскинул бровь Леонид Яковлевич.
Он все еще переводил взгляд с меня на сына и обратно, и явно его интересовал не только род моей деятельности.
— Да. Мы познакомились недавно, но об этом я тебе потом расскажу, — перескакивал с одного на другое Митя. — Она хотела взять у тебя интервью.
— Интервью? — снова удивился Графченко.
— Да, интервью. У тебя ведь найдется время?
— Ты же знаешь, времени у меня никогда нет, — отрезал предприниматель, отвернулся и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету.
Остановился он у стола своего секретаря, взял какой-то листок и принялся его изучать, как будто нас и не было вовсе.
Я мысленно в очередной раз прокляла себя за то, что ввязалась в эту авантюру. А вот Митя как будто ни капельки не смутился. Он подмигнул мне — мол, все о’кей — и пошел следом за отцом.
— Папа, — начал он, — ты же сам говорил, что СМИ о нас подзабыли и нелишне было бы напомнить. И вот как раз подвернулся отличный повод.
Его слова звучали не очень убедительно, однако Леонид Яковлевич все же снял очки и смерил меня внимательным взглядом.
— Интервью, говорите… А для какого издания?
— «Тарасовское обозрение», — живо откликнулась я и даже полезла в сумочку за удостоверением.
Но этого не потребовалось. Леонид Графченко предупреждающим жестом поднял руку, потом кивнул, предлагая следовать за ним, и толкнул дверь, ведущую в смежную комнату. Мы с Митей двинулись туда же. По дороге он еще раз украдкой подмигнул мне и шепнул:
— Я же говорил, что характер невыносимый. Но… — он сделал какой-то неопределенный жест и умолк.
Войдя в просторный кабинет, Леонид Яковлевич взял со стола блокнот и перелистнул в нем несколько страниц.
— Ну раз уж вас так рекомендует мой новый директор по развитию, — Графченко сделал акцент на последних словах и пристально посмотрел на сына, — то через две недели я мог бы с вами встретиться. Через две недели вас устроит?
Я захлопала глазами. Журналистку Евгению Охотникову это, может быть, и устроило бы, но для лихой аферистки Женяши это совершенно никуда не годилось.
— Только сразу предупрежу: на вопросы, касающиеся семьи, я не отвечаю, — холодно сказал Графченко.
— А-а… может быть, мы все-таки могли бы встретиться раньше? — осторожно поинтересовалась я.
— Раньше — нет!
Вероятно, лицо у меня стало совсем несчастным, потому что нахмуренные брови сурового владельца сети ресторанов «Каре» вдруг разгладились, и он даже сделал попытку улыбнуться. Получилось криво, но на иные признаки добродушия Графченко-старший был, видимо, не способен.
