— Знаешь, Гьика, знаешь, дружок! Присядем и немного отдохнем, а то я устал, слушая тебя… — с улыбкой сказал дядя Коровеш.
Племянник не заставил себя упрашивать, и они вдвоем уселись под деревом.
Дядя и племянник возвращались с пастушеского стана, куда отправились еще ранним утром. Дело в том, что у дяди Коровеша было неспокойно на душе из-за козла, которого — черт знает почему! — на прошлой неделе вздумалось ужалить змее. Но, слава богу, опасность миновала. Коровеш в этом сам убедился.
Старик снял келешэ[1] и вытер голову, которая походила на ярко начищенную медную кастрюлю, лишь по бокам торчали два-три седых волоска.
— Вижу, племянничек, что я и взаправду состарился… Сделал два шага, и уже ноги подкашиваются. А каким я был раньше!.. Разве я знал, что такое усталость! Да никогда!
— Поживу с твое, неизвестно еще, каким тогда буду! — ответил Гьика и дал старику прикурить от трута.
* * *
Коровешу уже за семьдесят, хотя по виду этого не скажешь: зубы целы, на ногах стоит крепко. В доме у него порядок: пятеро сыновей, четыре дочки — все поженились, все повыходили замуж, у всех дети, кроме младшего сына Или. Правда, через несколько месяцев отец собирается женить и его. В доме живет свыше двадцати человек: мужчины, женщины, мальчики, девочки — и все трудятся. Двое в зимнее время работают в горах Горицы — добывают уголь. Двое ежегодно уходят на заработки в Дуррес — они тоже углекопы. А один даже уехал искать счастья в Австралию. Остальные — сыновья и племянники вместе с женами и детьми — живут дома, их кормит земля… Хотя все работают с утра до поздней ночи, они никогда не наедаются досыта. Своего хлеба им хватает только на четыре месяца в году, а в остальное время приходится где-то занимать деньги под проценты. Когда возвращаются сыновья, их заработок сразу же уходит на оплату процентов с долга. Так и идет: проценты нарастают на проценты, долг растет, и бедный дядя Коровеш не знает, как и когда его выплатит…
