Никите, конечно же, ничего не оставалось, как покориться. И уже через четыре дня он ехал в небольшом тарантасе по дороге на Москву, где должен был пересесть в поезд, который доставит его в Санкт-Петербург. В кармане у него лежало несколько рекомендательных писем, в подкладке нижней рубахи были аккуратно зашиты руками заботливой матери двести рублей, выданных Степаном Афанасьевичем на первое время, а в голове роились обрывочные, фантастические и восхитительные планы будущей жизни в северной столице.
Возле монастыря он приподнялся на сидении и оглянулся.
Нет, он никогда сюда не вернется, в этот Богом забытый городок. Даже если ему будет очень трудно, он не поедет сюда спасаться. Даром что городок называется Спасск.
Кротов сунул руку в карман плаща, позабыв, что успокоительное кончилось прошлым вечером.
В ушах все еще отзывался гулким эхом страшный вой.
«Как же ей сейчас больно…» — подумал Сергей.
Уже совсем рассвело. Вчерашний дождь сменился снегом. Первым снегом. Белые крохи падали на мокрую землю, растворяясь в лужах.
— Дядь Сереж, можно с вами посидеть?
Кротов поднял глаза. Перед ним стоял Рома Наливайко, белобрысый и смекалистый мальчишка лет двенадцати. Его тоненькие ножки были обтянуты девчоночьими шерстяными колготами, порванные летние сандалии скреплялись на щиколотках веревочками, облезлый ватник натянут на майку.
«Господи, как же так можно? — мысленно ужаснулся Сергей. — Пьете — и черт с вами! Но за ребенком-то надо следить! Холодрыга же…»
— Можно. — Кротов чуть подвинулся, хоть в этом и не было надобности. — Ты почему не в школе?
— Так праздник ведь, — удивленно улыбнулся Рома. — И вообще, каникулы начались.
Мальчишка неправильно выговаривал букву «л». Из его уст она вылетала забавным «уы».
— Праздник? — рассеянно переспросил Кротов, всматриваясь в колыхавшуюся белую занавесь, сплошь покрывавшую заветное окно на втором этаже. — Какой праздник?..
— Дядь Сереж, вы чо? — присвистнув, Рома покрутил указательным пальцем у виска. — Седьмое ноября, красный день календаря!
— Ах, да… — тяжело выдохнул Сергей. — Замотался, знаешь ли. Не сообразил сразу…
— Демонстрация будет — закачаетесь! — Мальчишка перочинным ножичком начал что-то усердно выцарапывать на деревянном сидении. — Я уже видел транспаранты. Красивые такие.
— Что ты делаешь?.. Зачем?.. — Кротов перехватил его руку. — Перестань сейчас же.
— Да ла-а-дно! — протянул Рома. — Это же ничейная скамейка.
— А если ничейная, значит, можно портить?
