Никита был совершенно счастлив. Его жизнь в Москве была интересной и наполненной, в отличие от однообразного существования в Спасске. Общение с Катей, учеба в университете, разбор профессорской почты, долгие разговоры с ним за чаем о той или иной исторической проблеме занимали почти все его время. И все-таки вскоре в жизни Никиты появился еще один интерес…
Как-то раз, на перемене после коллоквиума по древней истории, к Никите подошел низкорослый, тщедушный человечек с черными, как смоль, кучерявыми волосами, реденькой бородкой и черными же бегающими глазками.
— Да, — сказал он безо всякого вступления. — Здорово вы их!
— Кого это «их»? — не понял Никита.
— Ну, этих. Эксплуататоров трудового народа. Слышал я, как вы о восстании Спартака рассказывали. Сколько пафоса и негодования! Особенно мне понравилась вот эта ваша фраза: «Спартак был первым революционером, сделавшим попытку сбросить с себя гнет абсолютизма». Это сильно! Я сразу понял, что вы — наш человек.
— Вообще-то я такого не говорил вовсе, — попробовал возразить Никита. — И потом, чей это «наш»?
— Не говорили — значит подразумевали, — безапелляционно заявил чернявый. — А «наш»… — Он огляделся по сторонам, придвинулся поближе к Никите и стал на цыпочки, чтобы достать до его уха. — «Наш», — прошептал он, — это входящий в славную когорту верных сынов России, стремящихся вырвать ее из лап самодержавия и векового рабства царизма. Я хочу сказать, что вы близки по духу нам, тем, которые хотят изменить существующий государственный строй, когда люди труда получают копейки, а кучка дворян и помещиков во главе с царем богатеют на людских костях. Сергея Нечаева читали, надеюсь? «Катехизис революционера»?
Произнеся эту тираду, человечек с облегчением опустился на полную ступню и устремил на Никиту пронзительный взгляд.
Вообще-то Никита уже не раз слышал о том, что в студенческой среде существуют тайные социалистические кружки, на заседаниях которых звучат призывы к свержению существующей власти и даже ко всеобщему террору. О них говорили вполголоса, членов этих кружков окружал романтический ореол. В печати то и дело сообщали о покушениях на министров, градоначальников и даже придворных. Ходили слухи, что это дело рук именно марксистов. Никиту всегда тянуло ко всяким приключениям, и поэтому он заинтересовался странными речами чернявого.
— И как вы собираетесь изменить существующий порядок?
Незнакомец снова встал на цыпочки и зашептал на ухо Никите:
