— Но как же может существовать что-то настолько невозможное?
— Я не сомневаюсь, — отозвался Уолд, — что они задают такой же вопрос по нашему поводу и у них столько же надежды найти на него ответ. А истина в том, что ни мы, ни они не представляем собой что-то невозможное; мы только превышаем соответствующие ограничения в мышлении друг друга. Мы сами или мы вместе с ними как виды должны нащупать пути приспособления друг к другу, если мы вообще когда-нибудь поймем друг друга.
Уолд и Синклер стояли у здания маяка, наблюдая за сетью, которая была обманчиво спокойна, несмотря на мощь сфокусированных потоков силового поля, которые, извиваясь спиралями, уходили от сети вверх, в экзосферу. На уровне тропосферы собирались необычные облака Проклятой в ответ на яркий след пробоя, образованного в ионизированной зоне верхних слоев атмосферы концентрированным силовым полем, и незнакомый здесь гром перекатывался на большой высоте. А на поверхности планеты атмосфера оставалась спокойной, и даже голубой коронный разряд на игле маяка казался немым и покорным.
— Думаю, теперь-то вы поняли, как мы не можем вырваться из плена знакомых нам явлений, — сказал Уолд. — Мы ограничиваем свое воображение, огораживая его рамками стандартных вероятностей и возможностей. Мы не можем понять Незнакомцев или общаться с ними, потому что их поведение противоречит всей структуре усвоенной нами логики. Единственным мыслимым мостом между двумя нашими цивилизациями мог бы оказаться человеческий ум, не слишком жестко запрограммированный нашими сегодняшними логическими концепциями; если его поместить между обеими цивилизациями, можно было бы надеяться, что он научится если не примирять, то хотя бы признавать эти два взаимопротиворечащих набора ценностей.
— Если бы нашелся человек с таким образом мыслей…
— Полагаю, что такие люди существуют, — ответил Уолд. — Как раз одним из них и является наш посол.
Колокол начал звонить через строго определенные промежутки времени. Синклер взглянул на свой хронометр.
— Двадцать секунд до контакта, — произнес он.
Все внимательно следили за пучком энергии, идущим от сети в небо. И сколько бы раз ни приходилось человеку видеть это зрелище, оно не теряло для него своего очарования. В какой-то миг огромный лайнер ФТЛ пробил себе дорогу через подпространство на скорости, близкой к бесконечности, а в следующий миг он возник в нормальных пространственно-временных условиях, весь как-то напрягся, завис в воздухе и наконец замер на посылаемом сетью силовом пучке, как стрелка компаса на оси. Это было чудо, к которому никто и никогда не мог привыкнуть.
