Однако в руках Маунтджоя находилась заложница — молодая девушка. Это означало, что Даймонд должен пойти на уступки.
— А если я еще раз изучу материалы дела, как вы просите, и в итоге все равно приду к выводу, что убийца — вы?
— Это будет означать, что вы как професионал ни на что не годитесь, — усмехнулся Маунтджой.
— Как долго вы рассчитываете оставаться на свободе? Ведь розыск мы в любом случае не прекратим.
— Ничего, с этой проблемой я как‑нибудь справлюсь.
— С девушкой‑заложницей? Кстати, то, что вы удерживаете ее, — преступление.
— Перестаньте говорить ерунду. Мне нужно, чтобы вы действовали, Даймонд. Будет лучше, если, когда мы встретимся в следующий раз, вы сообщите мне, что добились хоть каких‑то успехов. А то я, знаете ли, на взводе.
— Каким образом я смогу войти с вами в контакт?
— Я сам вас разыщу. — Маунтджой подвел мотоцикл вплотную к Даймонду. — Я прожил в Бате больше времени, чем вы. Мне известны здесь все ходы и выходы. Так что девчонку никто не найдет. Во всяком случае, до того, как вы сделаете то, о чем я прошу. Ну, а теперь махните мне рукой на прощание.
Маунтджой надел шлем и пнул стартер. Мотоцикл взревел и помчался в сторону Бата.
Никто из полицейского начальства не произнес в адрес Даймонда ни слова благодарности.
— Вам удалось что‑нибудь выяснить о моей дочери? Мне кажется, именно это было вашей основной задачей, — грубовато произнес Тотт.
Судя по всему, он больше не считал нужным быть вежливым и предупредительным — ведь согласие Питера на сотрудничество уже было получено. Урвав несколько часов сна, начальник полиции Бата стал прежним Тоттом — желчным и придирчивым.
— Вообще‑то я думал, что моей задачей было выяснить, каковы требования Маунтджоя.
— А меня они нисколько не интересуют, — мгновенно отозвался Фарр‑Джонс. — Этого типа осудили совершенно справедливо. Не можем же мы пересматривать дело только потому, что ему не нравится находиться в тюрьме.
— Мы упустили великолепную возможность схватить его, — добавил инспектор Уоррилоу. — Даймонд не сообщил нам ничего важного — за исключением того, что у Маунтджоя теперь есть мотоцикл.
— И соответствующая экипировка, — добавил Джон Уигфулл, находившийся в другом конце комнаты. — Интересно, где он ее раздобыл?
— Если Маунтджой сумел бежать из тюрьмы Олбани, то разжиться мотоциклом и кожаной курткой и штанами ему ничего не стоит! — злобно бросил Фарр‑Джонс.
Было очевидно, что бывшие коллеги Питера пребывают в меланхолии, близкой к отчаянию. Впрочем, его это устраивало. Во время своего весьма непростого пешего путешествия от ручья до Лансдаун‑роуд, где ему удалось остановить попутную машину, Питер принял решение по поводу своей дальнейшей стратегии. Он прекрасно понимал, что в течение какого‑то времени Фарр‑Джонс и его подручные, будучи полностью деморализованными, станут посыпать свои головы пеплом. Именно этим Даймонд и решил воспользоваться. В любой другой ситуации они не согласились бы на его условия. Именно по этой причине теперь он терпеливо выжидал, не выдвигая никаких требований или предложений.
