В конце дороги, прямо на взлетной полосе, стоит несколько бытовок.
Никаких постов, никаких проверок, никакого контроля, только бесконечное кружение по подъездным путям, ведущим в этот тупик. № 6197. Жалюзи на окнах Центра депортации опущены. Крошечная парковка, залитая беспощадным светом прожекторов, окружена забором с идущей по верху колючей проволокой.
Эрик звонит в домофон и сообщает об их прибытии. Ворота бесшумно отъезжают в сторону, и им вдруг на миг кажется, что здесь, в этом месте, работавшем круглые сутки вот уже много десятков лет, хотя о нем и о его точном местоположении они узнали лишь сегодня, всегда ждали их, только и именно их.
26
Они паркуются рядом с другими полицейскими машинами, вылезают, вдыхают прохладный, солоноватый воздух.
На крыльце курят несколько конвоиров, они отходят в сторону, пропускают вновь прибывших внутрь.
Главное помещение местного Центра депортации – комната с низким потолком, окруженная дюжиной камер для ожидающих высылки. В дверках самых узких камер проделаны забранные плексигласом отверстия, которые сотрудники Центра, любезности ради, могут закрыть занавеской. Другие, более широкие и обильно застекленные, двери ведут в камеры побольше: в них можно разместить целую семью. Все стены в помещении исцарапаны, испещрены надписями. В глаза первым делом бросаются слова «Да здравствует Франция» и эрегированный член, эякулирующий во всех направлениях. Помещение выглядит крайне изношенным, кажется, что оно с самого момента постройки так и варилось в собственном соку.
В центре комнаты, в белом свете люминесцентных ламп, возвышается стол грубого дерева, окруженный разномастными креслами – пластиковыми, обитыми тканью или искусственной кожей; из спинок некоторых кресел торчит набивка. Сбоку виднеется вход в неработающий туалет, дверь заклеена широким коричневым скотчем.
Эрик передает задержанного стоящему за стойкой служащему, у него на глазах снимает с пленника наручники. При виде таджика с кресел встают ожидавшие его конвоиры – двое в гражданском. Эрик оборачивается, берет документы из рук Виржини. Служащий открывает конверт, не спросив, почему его распечатали. Он вываливает содержимое конверта на стойку, сует разрешение на выезд в прозрачный кармашек с надписью «Эр Франс», передает остальные документы конвоирам. Прежде чем отвести Асомидина Тохирова в большую камеру, один из конвоиров быстро спрашивает Эрика:
– Как он?
– Спокоен, сотрудничает.
