После этого они несколько недель или даже месяцев будут изгоями. Они распрощаются с повышениями, премиями за заслуги, получат дисциплинарные взыскания – повезет, если они отделаются всего лишь замечанием или выговором. Если из-за этой истории пострадает репутация комиссара или начальника полиции, о ней забудут очень и очень нескоро. Им перестанут давать отпуск в нужное им время, не станут отправлять на отдых для восстановления сил, откажут в сверхурочных.
Эрик покусывает губу в полутьме салона. Виржини и Аристид по-прежнему хранят тяжелое, оглушительное молчание. Они больше не смотрят друг на друга. Эрик чувствует себя неловко: ему хочется возобновить разговор, оправдаться, дать какое-то объяснение, да что угодно, лишь бы не утратить их доверие.
– Вы что, хотите, чтобы нас разжаловали до велополицейских? Думаете, в комиссариате нам поверят? В XII округе я бегаю быстрее всех.
Так вот в чем дело, он не хочет рисковать своей репутацией.
– У меня еще никогда никто не убегал, и все об этом знают.
Виржини хватается за соломинку.
– Кстати, как тебе это удается? Ты обещал, что расскажешь.
– А я уж думал, ты никогда больше об этом не спросишь, – вздыхает он.
Она улыбается.
– Я тебе объясню. Но только тебе. К тому же, пока я говорю, ты точно не выкинешь никаких глупостей.
– Не понимаю, о чем ты.
– Все ты понимаешь.
– Нет.
– Да неважно. Если какой-то тип пытается от тебя сбежать, то сначала он ломит что есть сил. Но тебе нет смысла сразу выкладываться по полной. Ты бежишь за ним, но не пытаешься догнать, просто не теряешь из виду. В начале нужно притормозить, поберечь силы.
– Серьезно? Притормозить?
– Именно что. Нужно выждать. Главное – не дай затащить тебя туда, где тебе не хочется оказаться. Короче, нельзя терять бдительность. И в какой-то момент он начинает выдыхаться. Он уже не может бежать, у него колет в боку, в горле пересохло, он устал. И тут ты слегка ускоряешься и берешь его голыми руками. Вот и все.
– Жаль только, что в воскресенье ты повредил ногу на футболе, – сообщает Аристид.
– Да уж, как глупо, – тут же подхватывает Виржини.
– Вы меня достали. Хватит уже меня обхаживать. Думаете, я совсем идиот?
Он для порядка повышает голос, но тон уже сменился. Вот и подробность, которая нужна, чтобы их объяснения выглядели правдоподобно. Коллеги поднесли ее на блюдечке. Нужно слегка приукрасить боль, которую он ощущает в бедрах после последней тренировки. Придется слегка прихрамывать, чтобы было похоже, что у него сводит мышцу.
