— С тобой все ясно,— сказал начальник милиции Генке Щуру, сразу же потребовав у него права.— Ну, а ты кто будешь, кем работаешь?
Васька молчал. Ответила Цупричиха:
— Лайдак, шаляй-валяй... Двадцать пудов сала.
— Он у меня разнорабочий на участке,— неожиданно вступился за него Матвей Ровда. Цупричиха открыла рот, набрала воздуха, но ничего не сказала, только опасливо посмотрела на Матвея. И начальник милиции с недоверием посмотрел на Ровду, но промолчал, отвернулся, приказал Щуру:
— Везите кабана хозяйке.
— Да на что ён мне, ён уже воняе,— вырвалось у Цупричихи.
И тогда начальник милиции взял Ваську за ворот рубашки, подвел к носилкам с кабаном.
— К утру чтоб хрюкал — сказал веско и со значением.— А сейчас пиши подписку о невыезде.
Подписку Васька дал и сейчас думал о ней с тоской. Не будь этой подписки, не было бы и его в Князьборе. Надька, это, конечно, хорошо, но дома загрызли батька с маткой. Стыдно признаться, на пачку «Примы» собирает вечерами по берегу бутылки. Хорошо, вчера выручил младший лейтенант, снабдил на день куревом. Денежки, правда, можно достать и другим путем. Где-то здесь по берегу речки лежат они, как в банке, как в сейфе, в борти его денежки, а она на высоком дубу, знать бы только каком, где спрятано его наследство, золото деда Савки. Вон сколько тут дубов и бортей, уже давно перепутано, где чья, давно забыто, кто и когда ставил эти колодины.
Дубы молчат, не выдают хозяев, считают пчел своей собственностью. И действительно никто из князьборцев, кроме Аркадя Барздыки, его отца, но у него на то своя причина, не пользуется лесным медом. То ли обленились, то ли на самом деле так трудно тянуть это хозяйство, дедами и прадедами заведенное, присматривать за стадами уже одичавших пчел, когда домашних повывели. А пчела, и забытая, брошенная человеком, работает. По капельке, по капельке заполняет соты. И где-то под этими сотами лежит золото деда Савки. Помирая, дед Сарка не передал то золото своему сыну, отцу Васьки. Обозлился, дуралей старый, на то, что его сын делиться задумал, спрятал золото в борти. Так говорили князьборские старики. Может, это и неправда. Но Ваське хотелось верить в золото деда Савки. С этим золотом надо ему и поторапливаться, потому что вполне могли опередить мелиораторы, Матвей Ровда со своей шарагой.
О Матвее Ровде, о мелиораторах Васька подумал потому, что он с Надькой и Ненене были уже в Свилево и словно попали в другой мир. Ничего здесь не было их, деревенского, князьборекого. Разруха строительная.
