Девочки, друг дружку подталкивая, вперед продвинулись, ступили на два шага и стали. Отец им:
I — Чего стоите? Родную бабушку не целуете?
Старуха руками замахала.
— Не подходите! Что за удовольствие! Я сама себе противна.
Но девочки все-таки по очереди наклонились и чмокнули ее, точно клюнули по разу. Потом опять к окну отошли, и я заметила, как одна, та, у которой губы кривились, отерла рот ладонью. А мальчишка , вдруг растолкал всех, поглядел-поглядел на бабку и спрашивает:
— Ты больная?
— Да,— вздыхает старуха и улыбнуться силится.— Больная, внучек, совсем никудышная стала.
— Встать не можешь?
— Не,могу, ангелочек, год уже лежу.
— Я буду около тебя лежать,— пообещал мальчик.—Чтоб тебе не скучно было.
— Спасибо, золотое твое сердечко, только ты уж лучше за бабочками побегай.
— Нет, когда я болел, мама около меня лежала и сказки рассказывала.
— В самом деле, Джано,— всполошилась старуха.— Где их мать? Куда жену дел? Неужели без Додо приехали?
— Да здесь она, мать,— отвечает Джано,— переодеться с дороги захотела...
— Бабушка, хочешь, я ее приведу! — мальчик растолкал нас, кинулся из комнаты и через минуту привел свою мамашу. А та и не думала переодеваться, так в голубых штанцах, в маечке и носках полосатых и заявилась. Старушка бедная ахнула, опять головой затрясла, на сына смотрит. Лжано жене что-то недовольно сказал, но та только
отмахнулась и своей походочкой — бедрами туда-сюда, туда-сюда — подошла к больной. Присела на кровать и за руку ее взяла.
— Наша бабушка! — говорит.— Наша строгая сладкая бабушка, вот не думала в таком виде тебя застать. Сколько лет весь дом на своих хрупких плечах несла. И все шутя-играя, даже не замечала, что это за тяжесть. Что с тобой, мама? Что говорят врачи? — И руку ее гладит и ласково так себе на голые колени кладет. Но старуха руку из ее ладоней выпростала, поверх одеяла положила, смотрит в потолок.
— Доктора от меня отвернулись. И родные дети тоже. Даже господь забыл — давно прибрать пора. Может, он эту радость для меня приберег, ангелочек наш головку на мою подушку положил. Теперь на ней и помереть сладко будет... — Помолчала, нашла меня глазами.— Полина, видишь, так богу угодно: гостей тебе принимать. С дороги покормить бы людей надо.
Я и сама уже в голове по хозяйству маракую. К двери пробираюсь, слышу, как Додо распинается:
— Не беспокойся, наша сладкая бабуля, мы все сделаем. Лежи спокойно, сил набирайся, чтобы к нашему отъезду на ноги встать. Я Поле помогу, и хозяйки будущие тоже помогут. Все умеют, хоть сейчас замуж бы отдала, если б взяли.
