— Послушай, Поля, этот домострой начинает меня угнетать. Муженька твоего не видно, а я от голода или в обморок упаду, или с мужем подерусь.
— Твоя правда. Я тоже проголодалась.
— Доментий Гачечиладзе забрел куда-нибудь с дружками, а мы жди!
— Кто забрел? Доментий? Да никуда он с друзьями не заходит!
— Рассказывай!.. Я вашу породу знаю. Поедешь ты еще без меня на курорт! Думаешь, и рассказать некому про твои художества? У меня пол-Гагры знакомых. Да, да!.. Ты у меня весь месяц под колпаком был. Все твои похождения...
— Покорми ее, Поля, а то меня заест.
Я не знала, как быть, но, на мое счастье, стукнула калитка — пришел Доментий.
Что мне у грузин по душе, так это отношения между родственниками. Будь ты хоть седьмая вода на киселе, признают, обласкают, и не как-нибудь, а тепло, по-родственному. А тут родные братья встретились. Обнялись. Мы смотрим. Мне лицо Доментия из-за плеча братнина видно. Улыбается, и глаза такие, как будто у него боль в зубе унялась. Даже я, глядя на него, расплылась, как дурочка, про все забыла. А у него буханка хлеба под мышкой торчит, в руке сверток. Я спохватилась, забрала, высвободила ему руки. Джано брата по спине похлопывает, похохатывает, бубнит что-то. А мой только головой мотает,
— Нет,— говорит,— братец, не ездок я в город. Мать болеет, сам знаешь, и дети...
Додо не удержалась:
— Водой их, что ли, разливать?
Доментий наклонился к ней и чмокнул в щеку.
— Вот что я вам теперь скажу,— Додо насмешливо оглядела братьев.— Пусть ваша матушка на меня не обижается, но, видно, и она не без греха.
— Почему?
— Вы разной породы. Видел бы ты, как Джано твою уралочку лобзал и тискал. Только что ребеночка ей не сделал. А ты кольнул меня усами и... — она состроила потешную рожицу.
Доментий покраснел — вечно она его своими шуточками смущает, с виноватым видом оглянулся на нас и еще раз поцеловал Додо.
— Ну вот, это называется — выпросила.— Додо встала и пошла к дому.— Теперь остается обед выпросить.
Смотрю я на Доментия и удивляюсь: отчего люди при нем добрее делаются? Даже бабка моя Матрена никогда при нем не ругалась и не сквернословила, котом и хахалем его не называла.
Идет рядом с братом, и ростом повыше, и в плечах пошире, руки тяжело вдоль тела висят, косолапит, медведь, а поди ж ты, только калиткой стукнул, и все на место встало — не орда незваная на голову свалилась, а деверь с семьей заехал погостить. Всегда с ним все ясно и ладно. Такой человек! Я когда за грузина шла, подружки ахали: «Ой, Полька, неужели не страшно? Знаешь, какие они!..» А мне такой тихий достался. И слава богу!
