– Ума не приложу, что Хранители могли вас держать в Штабе. Они же хранят мысли всякие, эмоции.
Сандра никак не могла отделаться от своего потрясения, которое на неё произвела эта весть. Потому что когда она была в Штабе, то и вообразить не могла, что такое возможно. Что кто-то в этих стенах рос.
– Как видишь, могут.
– А в каком секторе вас держали? – не удержалась она. Этот вопрос действительно был ей интересен. Сама она до сих пор была лишь в секторе А, но она прекрасно знала о существовании и других. Только вот не знала, что же в них можно отыскать.
– В секторе C, – ответила ей мать будничным тоном.
– А… почему именно там?
Кэсс посмотрела на дочь, чуть склонив голову набок. Так она делала в тех случаях, когда Сандра и сама могла ответить на задаваемый ею вопрос. Но на этот раз ей и в голову н приходили возможные варианты. Мать вздохнула.
– Всё очень просто. Ведь C – это дети.
***
Не было у Миры настроения и желания ехать к Энселу. Она только и делала, что ездила туда-сюда. То в Бруклин, то на Манхэттен, то из одного сектора в другой. И все поездки уже так взболтали ей мозги, что содержимое не просто достигло нужной консистенции, но превысило норму. И всё ушло в минус.
Не было у Миры настроения и желания оставаться у мятежников. Слишком они уже действовали ей на нервы. То сделай, сё сделай, и про это тоже не забудь. Ах да, ещё собрание скоро, поторопись. Всё это ей безумно мешало. Она хотела свободы, но свободной никогда не была.
Именно поэтому она решила отправиться туда, где свободы вроде и не было, но с другой стороны, там она чувствовала себя гораздо свободнее, чем снаружи.
Мира телепортировалась в Штаб, сама не понимая, с какой целью. Только несколько минут спустя она поняла, что пришла в свою последнюю обитель.
Руки у неё до сих пор тряслись. И истерику окончательно проглотить так и не удалось.
Она медленно прошла на этаж с Хранилищем воспоминаний. Достала свою карточку, открыла с её помощью дверь и вошла внутрь.
Пусто. Никого внутри не было, даже свет не горел. И это пугало. Обычно Сотрудники всегда дежурили в Хранилище; даже если что-то случалось, всё равно многие оставались на своём рабочем месте. Недаром же к каждому Хранилищу было приписано по двадцать Сотрудников.
Она включила свет в зале, и он плавно загорелся, освещая стеллажи. Все экраны были выключены. И вообще складывалось ощущение заброшенности и покинутости.
Именно в этой пустой тишине прозвучал голос Аманды Коллендж, явившийся по громкой связи:
