— Я боюсь…
Дракон отреагировал странно. Он внимательно посмотрел на неё, огляделся, что-то прикинул, а потом взял за руку и со словами:
— Пойдём! — решительно повёл к выходу из парка.
Стоило им отойти от дворца на несколько шагов, как он привлёк её к себе, слегка приобнимая за плечи, и вновь вокруг них закружились звёздочки портала. Через три удара сердца они уже стояли в незнакомой ей, тонущей в полумраке гостиной. Мужчина отстранился, заклинанием зажёг огонь в камине, и, усадив свою спутницу в огромное кресло возле огня, уселся на корточки возле её ног.
— Ну и чего ты боишься, маленькая? — он смотрел на неё уверенно и спокойно и нежно поглаживал её пальчики.
— Зачем тебе это всё, Шиагрон? Тебе не надо меня добиваться, ты прекрасное знаешь, как я на тебя реагирую, и поделать с этим ничего не могу. Всё то, что ты сказал, может быть хоть прямо сейчас, стоит тебе только проявить настойчивость, или не это, но нечто похожее… А потом? Зачем тебе это? У нас была незабываемая, восхитительная, сумасшедшая ночь…
— Я рад, что ты так высоко оценила мои таланты.
— Можно подумать, ты и сам этого не знал! Не перебивай! — Альэдера начинала злиться. Почему он её не понимает?
— Как пожелает моя леди… — насмешливо ответил он.
— Я не леди! Сколько тебе повторять? — эльфийка решительно выдернула свою руку из его ладоней и максимально отодвинулась.
— Нет, маленькая, ты леди, мало того — МОЯ леди. И я буду повторять тебе это ровно столько, сколько понадобится… — при этих словах он встал и направился к бару, наливая два бокала тёмно-рубинового вина. Наблюдая, как жидкость переливается в свете камина, как красиво смотрятся большие высокие бокалы в его ладонях, мастерина невольно засмотрелась. Продолжила она только тогда, когда он поставил один из бокалов на подлокотник её кресла, а из второго сделал глоток сам и отошёл.
— Шиагрон, ты меня вообще слышишь? Объясни мне, что тебе нужно, кроме того, что ты хочешь увидеть меня в своей постели, — ответом ей была тишина и хруст бокала, превращаемого пальцами лорда в мелкую стеклянную крошку. Рубиновые капли, стекающие с ладони, ассоциировались у неё с кровью, а пылающие гневом глаза, горящие огненным пламенем, и сжатые челюсти довершали пугающую картину.
— Я хочу не просто видеть тебя в своей постели, — свистящим шёпотом, больше напоминающим шипение змеи начал он, стряхивая остатки бокала на пол, — я хочу видеть тебя рядом с собой, упрямая ты женщина! Хочу заботиться о тебе! Оберегать тебя! Так — тебе понятно?
