Мастер Дерэна же тем временем говорил и говорил. Он признавался в любви, умолял дать ему шанс, напоминал об уходящем времени. Альэдера слушала всё это лишь краем длинного эльфийского уха, и обречённо терпела, успокаивая себя лишь мыслью, что скоро очередная попытка потерпит неудачу, и её оставят в покое до следующего раза. К сожалению, с каждым годом повторялось подобное всё чаще и чаще.
Когда же он поймёт, что всё бесполезно… — с тоской подумала она. Начать жить? Оглядеться вокруг? Какой во всём этом смысл? Да и зачем пытаться кого-то полюбить, когда она уже любила. До сих пор. А начинать отношения без любви, ради голой физиологии (да-да был у мастера Дерэна и такой волшебный аргумент), нет, на это эльфийка не пошла бы никогда. Она слишком хорошо помнила, что такое любить и быть любимой, ощущать это в каждом взгляде, в каждом мимолётном касании, в каждом… да во всём, чтобы теперь довольствоваться чем-то меньшим.
Перед её глазами вновь возник его образ, таким, каким он был в самом начале их знакомства и эльфийка улыбнулась уголками губ, вот только реальность вторглась в её мечты самым навязчивым образом:
— Да сколько же это может продолжаться?! — раздался где-то совсем близко отчаянный и возмущённый крик мастера Дерэна. Сильные мужские руки развернули её к себе, требовательно схватили за плечи и встряхнули.
— Сколько это будет продолжаться? — Ещё раз разгневанно воскликнул маг. — Сколько ты ещё собираешься хоронить себя, оплакивая того кто растоптал твоё сердце? Не проще ли пойти и сброситься со скалы? Будет намного гуманнее. Сколько уже прошло? Уже тридцать лет ты работаешь здесь и по-прежнему страдаешь… Начни наконец жить!
Эльфийка смотрела на преображение мужчины расширенными скорее от удивления, чем от страха глазами. От неожиданности и абсурдности происходящего все заклинания вылетели из её головы. Но когда он наклонился совсем близко и начал требовательно целовать… Всё произошло быстрее, чем она успела подумать. Исключительно на рефлексах. Чуть отклониться, ударить под коленную чашечку, высвободится из захвата и произнести слова активации боевого амулета, неприметного браслета, который невозможно было снять никому, кроме того, кто его одел, сама она во всяком случае так и не смогла.
— Нерраширеа гриано!
Парализующее заклинание вещь неприятная.
Застывшая изваянием фигура ректора посреди комнаты была лишним тому подтверждением. Оценив получившийся монумент, эльфийка посчитала беседу закончившейся.
