— Они совершенно идентичны, — прозвучал вердикт преподавателей. — Никаких отклонений от рецептуры, все просто идеально.
— Ну что ж, коллега, похоже, у нас ничья. — Райдолин протянул руку для рукопожатия, тем самым признавая мое мастерство и достоинство.
И радоваться бы мне, ликовать, да плясать от восторга, вот только так тошно стало, что руку я пожала скорее на автомате, да еще и с кислой миной буркнула, что это опять же взаимно.
— А проигрывать ты не любишь, да, Рубина?
И в тот раз хватило ума просто проигнорировать ядовитый выпад. Просто грустно выдохнуть, а там пусть думают что хотят. По крайней мере, мне удалось доказать, что я хоть чего-то да стою. Этим я себя и утешала, когда собирала вещи и, сидя в столовой немногим позже, размазывала обед вилкой по тарелке, до тех пор, пока подруги ко мне не присоединились.
— Слышали, ты пресветлому вызов бросила? — сходу начала Сердолика, чем-то недовольная. Видимо тем, что мне Пренития целых шесть часов созерцать пришлось. Знала бы она, с какой бы радостью я ей уступила такую честь.
— Допустим.
— Ну и кто победил? Любовь или дружба? — перехватила инициативу как всегда веселая и бодрая Иолита.
Вслед за настроением аппетит тоже исчез. Вилка полетела в тарелку, ножки стула скрипнули по полу.
— С такими подругами врагов не надо. — Буркнула я, уходя.
Из последних сил я старалась не расплакаться, бредя к тренировочному полю и пиная мелкие камешки, попавшие под ноги. И ведь даже толком не понимала почему. То ли от обиды, то ли от досады, то ли еще от чего. Но в одном можно быть уверенной, причина в Везувиане. Я отчаянно желала его увидеть. И сейчас, и в лаборатории. Никогда в жизни мне так сильно не хотелось, чтобы Везувиан Брагденвиль явил свой прекрасный лик и поддержал, отчитал или даже выпорол за что-нибудь. Может быть, даже в кое то веки порадовался за меня. Если совсем душой не кривить, мне просто хотелось увидеть его улыбку. На худой конец, прекрасные глаза и не важно, что в них будет отражаться. Мысли путались, и в голову даже закралась идея, что все это из-за моего утреннего малодушия. Сначала из дома его сбежала, потом на главное построение не явилась. Сама же решила его избегать, сама получается и виновата, а что-либо исправлять поздно. А даже если и не поздно, то, что я ему скажу? И по закону подлости, сейчас кто-нибудь уже должен был вмешаться, но этого к несчастью не произошло, так что до практических занятий, я продолжала раздумывать над ситуацией. Да и во время тоже. Просто автоматически выполняла все, о чем просил Зверь. Сначала отрабатывалось перемещение мелких предметов, потом тех, что покрупнее, потом заставляли летать мышей и кошек, и только когда дело дошло до так называемого транспорта, коим сегодня были метлы, я опомнилась. И только потому, что метла с первой попытки скользнула мне в руку, а за спиной опять раздался возмущенный ропот, что такого не может быть, и мне точно кто-то помог. А если и не помог, значит тут какая-то хитрость, типа летного порошка или одного из моих таинственных зелий. Зверь с неудовольствием осматривал летный инвентарь, после чего заявил что все чисто, и ничего такого с метлой не произошло.
