— Зовите меня Агарь, — поспешно перебила она. — Я не привыкла к высоким титулам.
— Что ж, значит — Агарь, — сказал он, бросив на девушку доброжелательный взгляд. — Я расскажу вам историю моего дяди Бена и его странного завещания.
Агарь улыбнулась. Казалось, ее судьба связана со всевозможными завещаниями: сначала с завещанием Иакова, теперь с завещанием дядюшки этого Лорна. Однако она знала, когда следует держать язык за зубами, и, ничего не говоря, ждала объяснений Юстаса. И тот сразу же к ним приступил.
— Мой дядя Бенджамин Гарф умер полгода назад в возрасте пятидесяти восьми лет, — медленно проговорил он. — В молодости он много странствовал, а десять лет назад вернулся домой из Вест‑Индии с состоянием.
— Насколько большим состоянием? — спросила Агарь, всегда интересовавшаяся финансовой стороной вопроса.
— Вот это‑то и довольно странно, — продолжал Юстас. — Никто и никогда не знал, насколько он богат, ибо он был сварливым старым скрягой, который ни с кем не откровенничал. Он купил маленький домик и сад в Уокинге и прожил в Англии лет десять. Больше всего он любил книги и, так как знал многие языки и среди них итальянский, собрал библиотеку на разных языках.
— Где она сейчас?
— Была продана после его смерти вместе с домом и земельным участком. Человек из города потребовал денег и получил их.
— Кредитор. А как же наследство?
— Я расскажу тебе, Агарь, если ты будешь слушать, — нетерпеливо сказал Юстас. — Так вот, дядя Бен, как я уже сказал, был скуп. Он собрал все свои деньги и хранил их в доме, не доверяя ни банкам, ни инвестициям. Моя мать — его сестра — была очень бедна, но он не дал ей ни копейки, и мне не оставил ничего, кроме Данте, которого подарил в необычном порыве щедрости.
— Но, судя по тому, что вы сказали раньше, мне сдается, он не зря подарил вам Данте, — благоразумно заметила Агарь.
— Без сомнения, — согласился Юстас, восхищаясь ее проницательностью. — Секрет того, где спрятаны его деньги, таится в этом томике Данте.
— Тогда вы можете быть уверены, мистер Лорн, что он собирался сделать вас своим наследником. А как ваш друг господин Тридл оказался впутан в это дело?
— О, Тридл — бакалейщик из Уокинга, — ответил Лорн. — Он жаден до денег и, зная, что дядя Бен был богат, пытался получить оставшиеся от него наличные. Он улещал и обхаживал старика, делал ему подарки и всегда пытался настроить его против меня, единственного родственника.
— Разве я не говорила, что этот человек ваш враг? Ну, продолжайте.
