Если не для работ по восстановлению крепости… то для чего тогда?
Узнать ответ на этот вопрос Глебу вскорости предстояло самому. И, разумеется, примерить на собственной шкуре. Иных вариантов не было: Глеб оказался единственным трофеем, захваченным в той вылазке командой Тулькана Черного Всадника. Вернее, единственным трофеем, не считая лошадей. Притом, что потерял Тулькан более половины отряженных с ним бойцов.
Что до соседей-попутчиков Глеба, то эти двое под шумок успели сбежать. Глеб еще опасался, как бы они не прихватили пистолет, который он перед тем, как вмешаться в битву, спрятал под соломой в телеге.
Впрочем, хотя бы здесь повезло. Благо, на драгоценность пистолет и близко не походил, оценить же истинную его полезность парочке арестантов банально не хватило ума. Так что заветное оружие Глеб обнаружил ровно там, где и оставил. Но не избежал вопроса на его счет со стороны Черного Всадника.
«Скажите, что это оберег, — тут как тут оказался магический голос, не слышимый никому, кроме Глеба, — именно оберег, а не амулет, скажем, или талисман. К магическим предметам у варваров не просто предубеждение, но просто-таки физиологическая ненависть. Но вот носить на себе всякие побрякушки для удачи… вещи убитых врагов, например… или части тел — это у них почему-то в порядке вещей».
Так Глеб Тулькану и ответил. Да еще присовокупил историю, что передается эта вещица в их роду от отца к сыну, а вырезана она-де по легенде аж из драконьей кости. В ответ на услышанное Черный Всадник хмыкнул — не то скептически, не то потешался над сентиментальностью и легковерностью пленника. Но больше с вопросами по этому поводу не лез.
О том же, что отправят Глеба не абы куда, но в злополучную крепость, пленник узнал пару дней спустя. После того как уже не на телеге с клеткой приехал — прошагал на своих двоих под конвоем из поредевшей группы Тулькана. Привели Глеба к стоянке целого клана: скопищу из сотен шатров и палаток.
Не будучи в курсе происходящего в крепости, подвоха Глеб не почуял и даже обрадовался. Когда еще услышал краем уха, как один из варваров обозвал крепость «твердыней Разрушителя». То есть, задумка Норенуса воплощалась как по маслу — очень скоро посланец главы Тайной канцелярии должен был оказаться близко, очень близко к треклятому покровителю и вдохновителю всего, происходящего в Империи, беспредела.
Но не зря Норенус был прозван Зорким. И его «миньоны» из Тайной канцелярии ели свой хлеб тоже не просто так.
