— Что произошло?
Колдунья покачала головой.
— Это трудно объяснить. — Она оглянулась через плечо на Рэд. — По крайней мере, с твоей помощью я сумела найти Исидору и Наю. А они смогли найти Ричарда.
Кэлен схватила Никки за руку.
— Ты нашла Ричарда?
Никки кивнула.
— Как ты и сказала, черные демоны схватили его. Зедд и многие другие пришли нам на помощь, и началась битва. Зедд помог освободить Ричарда от этих тварей. Без него мы не смогли бы одержать победу.
— Тогда почему Ричард не вернулся? — спросила Кэлен, стараясь контролировать голос и гулко стучащее сердце.
Она не могла не думать о сложенном на площади цитадели погребальном костре, ожидающем Ричарда в случае, если эта последняя надежда не оправдается. На нее снова нахлынул ужас при мысли, что ей придется предать его тело огню. Она не сможет жить, если его постигнет подобная участь. Она не хотела жить без него.
Никки отвела взгляд от Кэлен.
— Есть кое–что еще. Они не могут отправить его назад. Они сказали…
Услышав отдаленный вопль, Кэлен отвернулась от кровати посмотреть на закрытые двери. От этого крика у нее по спине побежал холодок, а волоски на загривке встали дыбом.
Глаза Рэд были закрыты, будто она советовалась со своим внутренним голосом.
— Они идут.
Кэлен и Никки повернулись к ведьме.
— Кто? Кто идет? — Кэлен нахмурилась.
— Они никогда не спят и ходят, как люди, — промолвила ведьма и открыла голубые глаза. — Они близко.
Кэлен уже была готова спросить, что ведьма имеет в виду, когда крики за дверью вновь пронзили ночь. Они были намного ближе. Она услышала тяжелые глухие удары, а затем звук ломающейся мебели.
Схватив женщин за руки, Никки оттащила обеих назад к Благодати. В тот же миг дверь резко распахнулась и, отскочив от стены, повисла на петлях, а по комнате разлетелись деревянные щепки.
В коридоре раздался рев, и в комнату ввалился мужчина. В мягком свете свечей Кэлен увидела, что из его груди и спины торчит с полдюжины сломанных копий. Множество ножей и несколько сломанных клинков пронзали его на всю длину лезвий. Крови не было.
Глаза мужчины светились багровым в окружающей темноте, словно в них отражались огни преисподней. Сморщенная и рваная кожа на его лице местами обвисла, и сквозь дыры в иссохших щеках виднелись зубы. Его одежда больше походила на грязь, в которой он некогда был похоронен. Тонкая сеть корешков проросла сквозь ткань, а несколько более толстых корней вросли в запястья мужчины. В открытых ранах на животе извивались личинки, и через прорехи истлевшей рубахи виднелись ребра.
