Неболочь | страница 21
Порой на солнце щурите круги, становитесь, как я, сентиментальны,
И ваши слёзы, словно мотыльки, преображают мир лесоповальный.
Терапия
На мануальную траву прилёг во время сенокоса —
Мой сон разламывал халву и сыпался песком с откоса…
Как спичек полный коробок, когда трясёшь его над ухом,
Как стог, кренящийся на бок, отмечен звёздной оплеухой,
Звучал мой сон… Алаверды: Бетховен – «Лунная соната»
Лилась росою на цветы, растерянно и глуповато.
Луна, как на резинке шар, какой во время демонстраций
Мне покупал сосед-клошар… И, словно муха-папарацци,
Я доставал буквально всех: Альенде, Брежнева, Фиделя,
Курсантов (Фрунзе, ВоенМех) и пуделя Эммануэля.
Увлёкшись, сдёрнул капюшон, который оказался бантом;
Кривляясь, как месье Крюшо, стал кумачовей транспаранта.
Мы снова свиделись, учась в микрорайоне, по соседству…
Мостками – в школу, через грязь, прохлюпало, как носом, детство.
Пока внезапный ветерок из туч растасовал колоду,
Мне думалось о том: кто Бог?.. Так и не выдумалось сходу.
Русь
Звезда – на нитке шелкопряда, сельджук – на Шёлковом пути.
Луна желтеет, как Невада-пустыня (месяц-травести?)…
Над муравейником Хеопса летит с фонариком светляк.
Дорога – скользкой мордой мопса – ребриста… Бархатная тля,
Как лист серебряный, порхает. Поймаешь, на руке – пыльца.
Туман – духмяным расстегаем – скрывает противень крыльца.
У церкви крест приподнят к небу – крючком открывшейся двери.
Как затвердевший мякиш хлеба – стог. Что ни говори,
Прекрасна Русь! Обильна полночь росою крокодильих слёз…
Не до конца отдёрнут полог, но полно медоносных звёзд.
Дыши, пока тебе живётся, смотри необратимый сон…
И помни: там, где тонко – рвётся, где бьётся – раздаётся звон.
Транссиб
Как целомудренности пояс, вблизи вокзала – скорый поезд…
Ключи у стрелочника (рыцарь, неугомонный тамплиер)…
Успел, бедняга, так «нарыться», что юный милиционер
И вся ремонтная бригада, сажая дядю в «воронок»,
Была в действительности рада услышать свист и храпоток.
Мы тронулись… Огни вокзала погасли, виделась река,
Где, извиваясь, ускользала луна, как линь от рыбака.
Колеса – пишущей машинкой – стучали, дребезжал стакан.
Крабоукладчица (!) с простынкой, кружок лимона, как аркан.
Петелюшка моя, чужая, свободен я и неспроста
Сижу, за окнами верстая метельность чистого листа,
Скупую образность посёлка, где крыши домиков в снегу…
Как брешь, в моей головоломке: крабоукладчицу (!) – смогу?
«Квалификация какая?» – спросил я, чёрт пойми зачем.
Она смекнула, прикрывая рукой тропинку в Вифлеем…