Сквозь тонкую шершавую ткань брюк ее колено ощущало прикосновение скалы. Теперь она стояла на тридцать сантиметров выше зеленой полосы растений.
Глубоко вздохнув, Клементина осмотрелась и поползла дальше. Через десять минут она уже стояла на выступе, отдыхая перед последним броском. Лоб ее взмок, тонкие волосы прилипли к вискам. Клементина вдыхала биологический запах своего собственного пота. Но двигаться было опасно, так как на выступе умещались только ступни. Осторожно повернув голову, Клементина увидела Морячка и кайму пены вокруг него под совершенно необычным для себя углом зрения. Солнце стояло уже высоко и поднимало облака блесток вокруг узловатых рифов побережья.
Подняв голову, она увидела вершину Землячка, похожую на корешок вертикально стоящей, на три четверти приоткрытой, да еще и наклоненной навстречу пустоте книги. Острый угол, на который ей предстояло взобраться, круто уходил ввысь.
Клементина откинула голову назад, посмотрела вверх и тихонько заурчала от удовольствия. Между ног у нее стало влажно.
Трое пачкунов весело скакали на четвереньках в комнате, куда их запирали перед трехчасовым кормлением. Они уже не спали целые дни напролет и поняли, как приятно бывает размять задние конечности. Жоэль и Ноэль повизгивали. Ситроен, держась с большим достоинством, медленно ползал вокруг маленького низкого столика.
Жакмор наблюдал за ними. Теперь, когда они стали все-таки больше походить на живых существ, чем на личинок, Жакмор частенько заходил к ним. Благодаря хорошему климату и неустанным заботам, дети были на редкость развиты для своего возраста. У близнецов волосы были гладкие и очень светлого, платинового оттенка. А вот у Ситроена они остались вьющимися и черными, как при рождении. Он казался на год старше своих братьев.
И конечно же, они пускали слюни. После каждой их остановки на ковре возникало мокрое пятнышко. Какое-то мгновение оно в виде прозрачной, тягучей, хрупкой струйки свисало с губ малыша и тут же падало на пол.
Жакмор следил за Ситроеном. Тот, опустив голову, уже еле-еле ползал от усталости. Наконец, обессилев, он сел. Взгляд его упал на круглый столик.
— Что же ты задумал? — спросил Жакмор.
— Га! — сказал Ситроен и потянулся к столику. Слишком далеко. Тогда он подполз к нему и, смело ухватившись за край, встал на ножки.
— Ты победил. Именно так и надо поступать, — сказал Жакмор.
— О, га! — ответил Ситроен, но перестал держаться и упал на попку. Вид у него при этом был крайне удивленный.
