Кюре заканчивал вступительное слово и готовился взойти на кафедру. От удушающей жары у людей пересохло в горле, женщины даже стали расстегивать корсажи. Зато мужчины так и стояли в наглухо застегнутых пиджаках, не расстегнув даже поношенные воротнички. Жакмор всматривался в окружающих; на вид все они были полны энергии и мощи, с обветренными лицами, уверенные в чем-то своем. Кюре поднялся по ступенькам белой кафедры, створки которой были открыты. Странная конструкция. Жакмор вспомнил плотника, его подмастерье и вздрогнул. Когда он подумал о мальчишке, служаночий запах стал ему противен.
Кюре появился в проеме между стойками из светлого дуба, и в ту же секунду какой-то человек встал на скамейку и громким голосом потребовал тишины. Шум стих. Теперь в нефе царила тишина, полная почтительного внимания. Под сводом церкви Жакмор заметил множество светильников, поэтому теперь стало хорошо видно и голубой витраж алтаря, и беспорядочно нагроможденные фигуры, вырезанные прямо на каркасной балке.
— Мы хотим дождя, кюре! — произнес человек.
Толпа выдохнула в один голос:
— Дождя!
— Эспарцет сохнет! — продолжал человек.
— Дождя! — взревела толпа.
Совершенно оглушенный, Жакмор увидел, как кюре поднял руку в знак того, что он хочет говорить. Все стихло. Утреннее солнце сияло за голубым витражом. Было трудно дышать.
— Сограждане! — произнес кюре.
Казалось, его мощный голос доносится отовсюду, и Жакмор догадался, что такой эффект достигается с помощью усилителей. Люди стали крутить головами, ища их на стенах и потолке. Но ничего подобного не обнаружили.
— Сограждане! — продолжал кюре. — Вы просите у меня дождя, но вы его нипочем не получите. Вы явились сегодня сюда, надутые и спесивые, как индюки, знать ничего не хотите, кроме плотской жизни. Наглые попрошайки! Вы пришли требовать того, чего вовсе не заслуживаете. Так вот, дождя не будет! Плевал Господь на ваш эспарцет! Согните спину, склоните голову, усмирите душу, и я донесу до вас слово Божье! Но не рассчитывайте и на каплю воды. Тут храм Божий, а не лейка с водой!
Возмущенный шепот пролетел над толпой. Речь кюре пришлась по душе Жакмору.
— Дождя! — снова повторил человек на скамейке.
После грохочущего, как ураган, голоса кюре, это был еле слышный писк, и толпа затихла, понимая свою временную зависимость от этого человека.
— Вы заявляете, что верите в Бога, — загрохотал кюре, — потому что ходите в церковь по воскресеньям, потому что жестоко обращаетесь с себе подобными, потому что не знаете, что такое стыд, и совесть вас не мучает...
