Взвинченная предстоящим разговором Анна прошлась по юным лицам осуждающим взглядом, но читать нравоучения не стала — отсутствовал нужный воспитательный запал.
Нажать на кнопку звонка не успела — дверь отворилась сама, выпуская сердитого Давида. Одетый по-домашнему просто — в белую майку и джинсовые шорты, низ которых словно оборвали собаки — он с пафосом врача в белом халате принялся выговаривать несовершеннолетним курильщикам.
Ребята тщетно пытались сбежать от разошедшегося соседа — он перекрыл им путь отступления, продолжая рассказывать, что будет с их здоровьем через пару лет, если они не избавятся от пагубной привычки. Целитель не выбирал выражений. И когда речь пошла о покрытых сажей легких трупа, которому на днях делал вскрытие (на самом деле он соврал ради пущего эффекта, так как редко имел дело с мертвецами) один из парней не выдержал. Он позеленел и… и через минуту побежал домой за веником и совком.
Решив, что долг сознательного гражданина исполнен, Давид развернулся к терпеливо ждущей его незнакомке.
— Здравствуйте. Вы ко мне?
— Да. Добрый день. К вам. — Улыбаясь, она отвела с лица светлый локон — и на запястье весело зазвенел серебристый браслет с подвесками.
Целитель, машинально взглянув на артефакт, переменился в лице, мигом узнав девушку под личиной невзрачной блондинки.
— Прошу вас, заходите.
Через пару мгновений, как закрылась дверь за Давидом и его гостьей, на лестничную площадку поднялся высокий шатен с поразительно зеленными глазами. Одним суровым взглядом без слов он окончательно разогнал мальчишек.
Оставшись в одиночестве и легко запрыгнув на высокий подоконник, он встряхнул правой рукой. На не слишком чистый пол шлепнулись две черные змейки. Обиженные грубым обращением они чуть пошипели, а затем послушно, темными ручейками потекли к двери, а затем и по ней самой. Ползя по отвесной поверхности, словно по горизонтальной, гады на глазах истончались и, добравшись до замочной скважины, без усилий в нее проскользнули.
Мужчина, сидящий на подоконнике, закрыл глаза — и стал невидим. И юный сосед целителя, вышедший из квартиры с веником в руках, что бы убраться за собой, его не увидел.
Закрыв за девушкой дверь, Давид произнес дрогнувшим голосом:
— Рад, что ты все-таки пришла.
Аня нажала на топаз в левой серьге, снимая личину, и сразу почувствовала себя голой — целитель жадно смотрел на нее настоящую, словно запоминая на всю оставшуюся жизнь.
— А почему бы мне не зайти к другу? — спокойно произнесла она, доставая с полки свои шлепанцы.
