Воевода ждал, не слезая с седла. Спутники его спешились, но поводья из рук не выпускали, готовые в любой момент снова очутиться в седле.
Ждать пришлось не долго. Когда челн приблизился, стало видно, что в нем сидят четверо: двое гребут, сильно и ровно вымахивая веслами, один правит на корме, а между ними неподвижно сидит четвертый в похожей на колпак шапке, отороченной лохматым мехом.
Глаза Добрыни сузились, лицо приняло хищное выражение. Казалось, что это коршун готовится к броску.
- Держи коня, Рогдай, - коротко приказал он одному из гридней и, легко соскользнув с седла, начал спускаться по песчаному откосу к воде.
Загнутый кверху нос челна, похожий на боярский сапог, мягко ткнулся в берег, зашуршало по песку днище.
- Ну, с чем прибыл, Мстислав?
Выскочивший на берег сотник Мстислав отбросил в сторону рулевое весло и весело объявил:
- Удача, воевода! Изловили печенежина, да такого хорошего, что жаль с ним расставаться. И умен, и говорлив! Многое знает, многое мне поведал. И шкуру ему портить не пришлось.
Пленник, сидевший в челне, заворочался, по-волчьи скосил на воеводу глаза. Добрыня встретил его взгляд, ухмыльнулся.
- Хорош гусь! А что он вам рассказал?
Мстислав оглянулся - не услышит ли его кто чужой, недаром же место для встречи выбрано в стороне от людного перевоза.
- Говорит: двое ромеев приезжали в их орду, хану золото привезли. Зачем - не ведает. Думаю, на нас натравливает печенегов ромейский император. Сам ряд с нами подписывает, сам его нарушает. От царьграда ничего хорошего не жди!
Добрыня помрачнел:
- Недобрая весть, недобрая. Нету покоя этим ромеям, снова к нам подбираются, да еще с двух сторон. Кабы не их козни, может, и не пошел бы князь на Саркел.
- Я - Урза, сын хана Кичкая, - неожиданно заговорил пленник, четко выговаривая русские слова. - Я не простой воин, я сын хана большой орды!
Русичи переглянулись.
- Этого он нам не говорил, - сказал удивленный Мстислав.
- Ты меня не спрашивал, кто я, спрашивал: кто и что делает у нас. Я о себе и не говорил. Теперь сказал. Если захочешь меня убивать, много ваших голов наша орда срубит.
- Я еще подумаю, - засмеялся Добрыня, прикидывая какую выгоду может принести ему захват такого знатного пленника. - А пока будешь, Урза, моим... - он не сразу подобрал нужные слова, - почетным гостем.
И незаметно подмигнул Мстиславу.
Вечером воевода пришел в клеть, где под охраной дюжих гридней в одиночестве сидел пленник.
