Мне вместе с формой достается буклет: на восьми листочках на английском и французском подробно рассказывается о четырех элементах, включающих: 1) термобелье, 2) свитер, 3) куртку, 4) штаны и верхнюю робу. Все вместе выдерживает температуру до -57. Внутренний слой — самый важный, его даже протыкать нельзя, иначе герметичность нарушается. Но нам выдают только верхнюю тонкую робу и штаны, все без подкладки. На вопрос, где все остальное, кладовщица отвечает: «Да не было больше ничего, не могли же мы украсть столько вещей из четырех тысяч комплектов».
По дороге в казарму расспрашиваю пехотинцев и автобатов-цев, некоторые показывают на себе те самые недостающие три части (термобелье, зеленка, куртка), говорят, что в первые дни выдавали. В нашей казарме мужики говорят, что если эту робу одеть на свою зимнюю одежду (куртку, штаны), то тоже неплохо выходит.
В казарме обнаруживаю, что мой сосед В. покрылся подозрительными прыщами, отправляю его в госпиталь. Он сначала идет в санчасть, где ему какой-то крем рекомендуют. Я говорю, чтобы шел в госпиталь. Через час оттуда приходит новость, что у него ветрянка (хотя говорил, что ветрянкой уже болел). Советуют все вещи в. убрать, вымыть все хлоркой. Карантин для нас, соседей В., не назначают, а я не собираюсь всю ночь дышать хлоркой и переезжаю в общую казарму, на свежесобранную четырехспальную кровать, к двум Ж.
За эту неделю в казарме собрали два десятка деревянных двухэтажных кроватей, каждая на четырех человек, два сверху, два снизу (чтобы не возникало желания лезть обниматься к своему соседу, стоит доска-перегородка). Кровати из свежераспиленных сырых досок собирают несколько рабочих, по 2–4 кровати за несколько часов работы — сколько досок привезли, столько и собрали. Я заподозрил, что спать будет сыровато: по наблюдениям, в сушарку иногда приносили сушить матрасы, а вряд ли кого-нибудь могли мобилизовать с энурезом. Сушарка — отдельная комната, целая стена в которой занята гигантскими радиаторами. Температура там около сорока, и под потолком полно крючков и перекладин, чтобы сушить белье и обувь.
Соседи из нашей отдельной комнаты надо мной подшучивают: «А магарыч?» — «Не, магарыч он принесет, когда обратно проситься будет». Все отслужившие в армии знают: в общей казарме намного шумнее, и спать в таких условиях хуже, да и на психику давит, если находишься все время рядом с десятками людей. Но я именно хочу привыкнуть, ведь в АТО условия будут куда хуже.
